Рейтинг@Mail.ru На главную Библиотека Фотогалерея Контакты Лица О проекте Поиск      В е р а    и    В р е м я
Религиозные ценности и современная система образования
Основные разделы:
Аннотация:

Проведенный анализ федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования, утвержденного приказом Минобрнауки Российской Федерации от 6 октября 2009 года № 373, выявил наличие в нем существенных, в том числе концептуальных, недостатков, позволяющих утверждать о будущих негативных последствиях его применения.

Публикации по теме:
Митрополит Иларион

8 марта 2018

Митрополит Волоколамский Иларион:

Мы должны закладывать в наших детей духовно-нравственный код, который поможет им вырасти полноценными гражданами

3 марта 2018 года в передаче «Церковь и мир», выходящей на канале «Россия-24» по субботам и воскресеньям, председатель Отдела внешних церковных...

(См. далее...)

15 февраля 2018

Митрополит Волоколамский Иларион:

Теология и преподавание религии в школе

Доклад митрополита Волоколамского Илариона на пленарном заседании конференции «Духовно-нравственное образование в современной школе: социально-философский, научно-педагогический и межрелигиозный аспекты», прошедшей...

(См. далее...)

Последние репортажи:

14 марта 2024

Цикл Библейских бесед для московских педагогов. Ветхий Завет, Книга Исход, глава 23. Март (+ВИДЕО)

14 марта 2024 года, в четверг седмицы сырной (масленицы), в дистанционном формате состоялась очередная, шестидесятая встреча цикла Библейских бесед для московских педагогов («Алтарь Отечества», Ассоциация учителей православной культуры, проект «Наследие»...

(См. далее...)

29 февраля 2024

Заседание Совета Ассоциации учителей православной культуры города Москвы. Фотоотчёт

29 февраля 2024 года на площадке Департамента образования и науки Москвы состоялось очередное заседание Совета Ассоциации учителей православной культуры города Москвы. Оно было посвящено вопросам совершенствования форм и методов работы Ассоциации, взаимодействия с образовательными...

(См. далее...)


ПУБЛИКАЦИИ
Автор публикации:
Понкин Игорь Владиславович /доктор юридических наук, заместитель председателя Комиссии по защите прав ребенка и других участников образовательного процесса Общественной палаты по образованию в городе Москве, член Общественного совета



Гребнев Леонид Сергеевич /Доктор экономических наук, Зав. кафедрой Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина

28 марта 2010

| Основы Православной культуры
 

Заключение по федеральному государственному образовательному стандарту начального общего образования


 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
по федеральному государственному образовательному стандарту начального общего образования, утвержденному приказом Министерства образования и науки Российской Федерации от 6 октября 2009 г. № 373

 

Проведенный анализ федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования (далее – Стандарт), утвержденного приказом Министерства образования и науки Российской Федерации «Об утверждении и введении в действие Федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования» от 6 октября 2009 года № 373[1], выявил наличие в нем следующих существенных, в том числе концептуальных, недостатков, позволяющих утверждать о будущих негативных последствиях его применения.

 

1. Политтехнологическая составляющая Стандарта как его существенный недостаток концептуального характера.

Как следует из положений Стандарта, главной целью, на достижение которой он направлен, является становление гражданской идентичности обучающихся как основы развития гражданского общества (пункт 6), для этого в его основу положен системно деятельностный подход, «который предполагает воспитание и развитие качеств личности, отвечающих требованиям информационного общества, инновационной экономики, задачам построения демократического гражданского общества на основе толерантности, диалога культур и уважения многонационального, поликультурного и поликонфессионального состава российского общества; переход к стратегии социального проектирования и конструирования в системе образования на основе разработки содержания и технологий образования, определяющих пути и способы достижения социально желаемого уровня (результата)…» (пункт 7). То есть в основу Стандарта заложена очевидная политическая технология социального проектирования и конструирования – формирования нового желаемого общества на основе толерантности, диалога культур и уважения многонационального, поликультурного и поликонфессионального состава российского общества. Понятие «толерантности» стоит первым в ряду ценностных ориентиров Стандарта, а понятие «гражданская идентичность» упомянуто как целевая установка Стандарта пять раз (пункты 6, 8, 9, 10, 19.6).

Важно отметить, что в Стандарте вообще ни разу не упомянуты цель сохранения национально-культурной идентичности народов Российской Федерации и цель сохранения духовных ценностей народов Российской Федерации, как и само понятие «духовные ценности народов Российской Федерации». При этом использование понятия «духовные ценности и культура многонационального народа России» – отражающего ценности некой общности «россияне» – элиминирует, скрывает и позволяет не обращать внимание на ценности отдельных народов Российской Федерации, что противоречит заявлению пункта 5 о том, что Стандарт «разработан с учетом региональных, национальных и этнокультурных потребностей народов Российской Федерации». Получается, что учет очевидных потребностей народов Российской Федерации произведён разработчиками Стандарта таким образом, чтобы не учитывать одну из главнейших потребностей народов Российской Федерации – сохранение их национально-культурной идентичности и духовных ценностей, а скрыть, элиминировать их за «духовными ценностями и культурой многонационального народа России» (пункт 6). Совершенно очевидно, что большинство граждан России заинтересованы в том, чтобы обучение их детей в школе способствовало сохранению, а не разрушению их национально-культурной идентичности и сохранению духовных ценностей, присущих конкретному народу, к которому они относятся.

Отметим также, что понятие «культурные ценности» не тождественно понятию «духовные ценности».

При этом указание в подпункте 1 пункта 10 на то, что «личностные результаты освоения основной образовательной программы начального общего образования должны отражать … осознание своей этнической и национальной принадлежности», по сути, ни к чему педагогов не обязывает, так как оно сформулировано настолько неопределенно, что не требует предпринимать какие-либо педагогические действия, ведь у обучающихся и без этих усилий уже есть какое-то осознание своей этнической и национальной принадлежности. Аналогичное замечание к формулировке требования, согласно которому предметный результат освоения образовательной программы по предметной области «Основы духовно-нравственной культуры народов России» должен «отражать… воспитание нравственности, основанной на свободе совести и вероисповедания, духовных традициях народов России» (подпункт 6 пункта 12.4 во взаимосвязи с пунктом 12), – это требование не устанавливает, какой именно должен быть результат (!), и фактически ничего не требует от педагогов, так как какое-то «отражение» будет и без их действий!

Полагаем, что в таком концептуальном подходе разработчиков Стандарта отражено их очевидное негативное отношение к защите указанных ценностей отдельных народов Российской Федерации. Либо они не признают, что у народов Российской Федерации имеются свои духовные ценности, обладающие национальной исторически обусловленной спецификой наряду с общими с другими народами Российской Федерации ценностями.

Таким образом, разработчики Стандарта решают политическую задачу формирования общности «многонациональный народ России» фактически за счет неправомерного отказа в сохранении духовных ценностей народов Российской Федерации и национально-культурной идентичности каждого из народов Российской Федерации.

Многие формулировки требований Стандарта к результатам освоения обучающимися образовательной программы изложены в настолько неудачной форме, что фактически не обязывают педагогов достигать каких-либо четких образовательных и воспитательных целей (пункты 12, 12.1, 12.3, 12.4, 12.5 и др.).

 

2. Недостаточная проработанность понятийного аппарата Стандарта.

Качество правовой регламентации требований Стандарта к основной образовательной программе начального общего образования является неудовлетворительным как по содержанию, так и по форме изложения. Большая часть понятий, используемых в Стандарте, касающихся организации обучения, не имеет четких и ясных определений (ни в нем, ни в других нормативных актах Минобрнауки), вследствие чего при применении соответствующих положений Стандарта эти понятия могут интерпретироваться весьма широко, субъективистски и предвзято, что противоречит одной из главных целей, на достижение которых он направлен: обеспечение единства образовательного пространства Российской Федерации в условиях многообразия образовательных систем и видов образовательных учреждений (абзац 6 пункта 6).

Стремление авторов Стандарта к наукообразию и приданию ему внешней теоретической убедительности привело к тому, что Стандарт оказался перегруженным окказиональной терминологией (то есть «придуманными» специально для этого документа понятиями), насыщенным недостаточно определенными по значению понятиями и характеризуется запутанными логическими и смысловыми отношениями между ними, чрезмерно вольным использованием лексических конструкций, игнорированием правил юридической техники (а ведь это нормативный правовой акт!).

Речь идет о следующих понятиях, касающихся организации обучения: стратегии социального проектирования и конструирования в системе образования (пункт 7); формирование критериальной оценки (пункт 6); универсальные учебные действия (пункты 7, 9, 16 и 19.4); метапредметные результаты (абзац 1 пункта 11, пункт 12, абзац 7 пункта 13, абзац 3 пункта 9 и др.); предметные результаты (пункт 12); планируемые результаты освоения основной образовательной программы (пункты 13 и 19.2); ключевые воспитательные задачи (пункт 19.6); социальная компетенция (пункт 19.6). Часть из перечисленных понятий, очевидно, заимствована из педагогических публикаций и не отвечает требованиям к терминологии правовых актов.

Недостаточно определёнными являются также понятия Стандарта, касающиеся ценностного содержания обучения: гражданская идентичность (пункты 6, 8, 9, 10, 19.6); толерантность (пункты 7, 12.1 и 13); духовные ценности и культура многонационального народа России (пункт 6); диалог культур (пункт 7); требования информационного общества, инновационной экономики (пункт 7); духовно-нравственное развитие и воспитание обучающихся (пункт 8); национальные ценности(пункт 8); гуманистические и демократические ценностные ориентации (подпункт 1 пункта 10); конструктивные отношения в семье (подпункт 2 пункта 12.4); ценностные ориентации обучающегося (пункты 13 и 19.6); «гуманизм» (пункт 13); ценностные ориентиры содержания образования (пункт 19.4); ценностные ориентиры содержания учебного предмета (подпункт 4 пункта 19.5); базовые национальные ценности российского общества (пункт 19.6); общечеловеческие ценности (пункт 19.6); активная деятельностная позиция (пункт 19.6); личностные ориентиры (пункт 19.7); моральные нормы, нравственные установки (пункт 8), национальные ценности (пункт 8); ценности семьи и общества (пункт 8).

Положения Стандарта, использующие эти понятия, не снабжены и отсылками к другим документам, позволяющим выяснить, какие конкретные нормы и установки, ценности должны будут прививаться обучающимся педагогами в процессе обучения. Что и как будет включаться в содержание этих важнейших понятий?

Значение и объем большинства вышеперечисленных понятий недостаточно четко определёны, вследствие чего, без закрепления их дефиниций в данном Стандарте или в других нормативных актах Минобрнауки РФ, применение требований этого Стандарта неизбежно вызовет серьёзные проблемы.

К понятиям с недостаточно определённым смыслом, либо не отвечающим юридико-лингвистическим требованиям к понятиям в нормативном правовом акте, можно отнести также понятия: «формирование универсальных учебных действий» (подпункт 2 пункта 19.9); «нормы здоровьесберегающего поведения» (подпункт 3 пункта 12.3).

Возможно, для авторов Стандарта и тех, кто осуществлял его экспертизу в Минобрнауки России, всё это вполне привычная терминология, но для такого рода нормативного документа, который должен будет применяться всеми образовательными учреждениями общего образования, она неуместна. Если бы указанные лексические конструкции использовались в статье в научном журнале, это не вызвало бы таких претензий. Но федеральный государственный образовательный стандарт является подзаконным нормативным правовым актом, он содержит правовые нормы-требования и, следовательно, в нём должны использоваться понятия, имеющие достаточно определённое и ясное значение. Если же некоторые понятия, в том числе вводимые новые понятия (не являющиеся общепризнанными) невозможно было заменить более определенными по значению лексемами или лексическими конструкциями, то необходимо было закрепить в данном документе нормы-дефиниции с юридически корректными определениями. Иначе, Стандарт будет невозможно или крайне затруднительно применять, так как смысл установленных в нем требований к содержанию образования выражен очень неопределенно.

Относительно «формирования потребности ребенка безбоязненно обращаться к врачу по любым вопросам, связанным с особенностями роста и развития, состояния здоровья» (последний абзац пункта 19.7) заметим, что можно было бы как-то понять купирование страхов ребенка обращаться к врачу. Но для чего формировать именно потребность обращаться к врачу, и тем более по любым вопросам развития, если основания для такого обращения отсутствуют?

Таким образом, понятийный аппарат Стандарта проработан неудовлетворительно.

 

3. Стандарт, по существу, не отвечает на многие существенные вопросы о содержании и ценностных основах начального общего образования в Российской Федерации.

Вследствие показанной выше недостаточной определенности значения многих применяемых в Стандарте понятий он не даёт ясности, чему именно будут учить российских младших школьников.

Характерной чертой Стандарта является его существенная пробельность, то есть недостаточно полное определение и раскрытие совокупности требований, обязательных при реализации основных образовательных программ начального общего образования. Стандарт является не целостным и системообразующим документом, а компиляцией отдельных фрагментов, оставляющей за своими рамками множество первостепенных по важности вопросов, которые должны быть закреплены именно в федеральном государственном образовательном стандарте.

Совершенно недостаточно перечислить в Стандарте некоторый набор декларативных положений о том, что же именно должны отражать «предметные результаты освоения основной образовательной программы начального общего образования с учетом специфики содержания предметной области» «Филология» («Русский язык. Родной язык»). Гораздо важнее, что именно будет изучать ребенок – действительно необходимые для нравственного и культурного развития обучающегося лучшие произведения классиков русской литературы, либо материалы, угрожающие духовно-нравственному и психическому здоровью и развитию детей. Следовательно, в Стандарте должны были быть закреплены требования, предотвращающие использование в обучении произведений и учебных материалов, которые могут причинить вред здоровью и развитию обучающихся.

Звучавшие при обсуждении этого Стандарта на этапе его разработки отговорки со стороны разработчиков о том, что использованию в обучении произведений и учебных материалов, которые могут причинить вред здоровью и развитию обучающихся, препятствуют нормы о том, что федеральные государственные образовательные стандарты представляют собой совокупность требований (пункт 1 статьи 7 Закона РФ «Об образовании»), являются совершенно неубедительными. Требования, закреплённые в Стандарте, по своему содержанию не обеспечивают надлежащее качество и безопасность содержания используемых учебных материалов (в том числе учебников), а также учебных тем, учебных курсов, предметов и дисциплин.

Как выше отмечено, многие положения Стандарта, закрепляющие ценностные, в том числе нравственные основы начального общего образования, изложены без раскрытия значения ключевых понятий, в результате чего Стандарт оказался переполнен декларациями не вполне ясного смысла.

Например, заявляется, что Стандарт ориентирован на становление следующей личностной характеристики выпускника: «уважающий и принимающий ценности семьи и общества» (пункт 8). Но не указано, какой семьи, какого общества? В обществе сейчас очень много разных ценностных ориентаций, в том числе патологической направленности.

В том же пункте 8 говорится, что «в соответствии со стандартом на ступени начального общего образования осуществляется … духовно-нравственное развитие и воспитание обучающихся, предусматривающее принятие ими моральных норм, нравственных установок, национальных ценностей». Каких конкретно норм, установок и ценностей? Содержание Стандарта этого не проясняет.

Подпункт 3 пункта 10 предусматривает формирование (принудительное) у детей «уважительного отношения к иному мнению». Совершенно очевидно, что есть такие мнения, уважать которые абсолютно недопустимо, например, о допустимости экстремизма и терроризма, об оправдании нацизма, о возможности педофилии и интеллектуальных форм совершения развратных действий с несовершеннолетними. Или разработчики Стандарта думают иначе?

Вместо ожидаемых от Стандарта важных, ясных и чётких положений, требований в нём закреплены расплывчатые или откровенно сомнительные и некорректные с юридико-лингвистической точки зрения формулировки, например, «метапредметные результаты» освоения основной образовательной программы начального общего образования (абзац 1 пункта 11, абзац 7 пункта 13, абзац 3 пункта 9 и др.).

В Стандарте не закреплены четкие требования не только к содержанию образования, но и к содержанию учебных пособий, обеспечивающих образовательный процесс, реализующий указанное содержание образования. Это – важнейший вопрос, поскольку использование в российских школах для учебного процесса материалов, вредящих духовно-нравственному и психическому здоровью обучающихся, выявляется достаточно часто и представляет большую проблему, которую (наряду с другими проблемами) был призван решить федеральный государственный образовательный стандарт начального общего образования. Отсутствие в Стандарте четких и ясных требований к содержанию образования, к содержанию учебных пособий обеспечивает автору любого вредного пособия потенциальную возможность оспорить в судебном порядке решение об отказе в допуске его пособия в школу.

В целом, многие положения Стандарта остаются лишь декларациями, не подкрепленными никакими реальными механизмами и гарантиями, без отсылочных норм к другим нормативным правовым актам.

Например, в Стандарте заявляется, что он направлен на обеспечение «демократизации образования и всей образовательной деятельности», в том числе – «через развитие форм государственно-общественного управления» (абзац 7 пункта 6), но никаких условий, гарантий, механизмов такого развития он в действительности не определяет и не обеспечивает.

 

4. Необоснованная минимизация в Стандарте объёма части основной образовательной программы, формируемой участниками образовательного процесса.

Согласно пункту 1 Стандарта, он включает требования, в том числе, «к соотношению частей основной образовательной программы и их объему, а также к соотношению обязательной части основной образовательной программы и части, формируемой участниками образовательного процесса».

Пункт 15 Стандарта устанавливает, что основная образовательная программа начального общего образования содержит обязательную часть и часть, формируемую участниками образовательного процесса, а также что «обязательная часть основной образовательной программы начального общего образования составляет 80%, а часть, формируемая участниками образовательного процесса, – 20% от общего объема основной образовательной программы начального общего образования».

При этом в пункте 19.3 указано, что в рамках основной образовательной программы начального общего образования «количество учебных занятий за 4 учебных года не может составлять менее 2904 часов и более 3210 часов».

Следовательно, количество учебных занятий за 4 учебных года в рамках части основной образовательной программы начального общего образования, формируемой участниками образовательного процесса, не может составлять менее 581 часа и более 642 часов (20 % от основной программы).

Если бы вышеуказанный объем часов – 20% (или хотя бы большая его часть) направлялся именно на обеспечение учебных занятий (в урочной форме), то были бы основания говорить о соблюдении требования подпункта 1 пункта 4 статьи 7 Закона РФ «Об образовании» и о реальной гарантированности существования части основной образовательной программы начального общего образования, формируемой участниками образовательного процесса.

Однако заметим, в пункте 19.3 указано, что, помимо указанного выше объема часов, предусмотренного Стандартом на урочную форму (не включая в него)[2], предусмотренное также «время, отводимое на внеурочную деятельность, составляет до 1350 часов».

При этом в Стандарте отсутствует четкое распределение количества часов занятий части основной образовательной программы начального общего образования, формируемой участниками образовательного процесса, выделяемых на урочную и внеурочную формы (в часах или в процентах).

Положение пункта 19.3 о том, что «внеурочная деятельность организуется по направлениям развития личности (спортивно-оздоровительное, духовно-нравственное, социальное, общеинтеллектуальное, общекультурное)», делает наиболее вероятными претендентами на реализацию за счет внеурочной формы именно изучение религиозной культуры, духовно-нравственное и этнокультурное образование.

Важно отметить, что суть части основной образовательной программы начального общего образования, формируемой участниками образовательного процесса, в понимании авторов Стандарта, излагается в пункте 19.3 в содержательно-размытой лексике следующим образом:

«В целях обеспечения индивидуальных потребностей обучающихся учебный план предусматривает время:

на увеличение учебных часов, отводимых на изучение отдельных обязательных учебных предметов;

на введение учебных курсов, обеспечивающих различные интересы обучающихся, в том числе этнокультурные;

на внеурочную деятельность» (абзацы 6–9 пункта 19.3).

Очевидно, что учебный план в обязательной части основной образовательной программы начального общего образования носит общий, обязательный для всей страны характер и в него не могут быть включены курсы, направленные на «обеспечение индивидуальных потребностей обучающихся». Это возможно сделать только за счет части основной образовательной программы начального общего образования, формируемой участниками образовательного процесса.

Следовательно, общий объем часов, отводимых на реализацию части основной образовательной программы начального общего образования, формируемой участниками образовательного процесса, применительно к изучению религиозной культуры, к духовно-нравственному и этнокультурному[3] образованию существенно сокращается, превращаясь в ничтожно малый объем из-за увеличения учебных часов, отводимых на изучение отдельных обязательных учебных предметов, внеурочной деятельности и введения учебных курсов, обеспечивающих различные интересы обучающихся (помимо этнокультурных и связанных с изучением религиозной культуры).

Причем для школ с пятидневной учебной неделей, в силу санитарных требований, этот объем становится просто нереальным для его практического использования.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 4 статьи 7 Закона РФ «Об образовании», федеральные государственные образовательные стандарты, а также устанавливаемые в соответствии с пунктом 2 статьи 7 образовательные стандарты и требования включают в себя требования к структуре основных образовательных программ, в том числе требования к соотношению частей основной образовательной программы и их объему, а также к соотношению обязательной части основной образовательной программы и части, формируемой участниками образовательного процесса. То есть указанной нормой однозначно предусмотрена, помимо обязательной части основной образовательной программы, еще и часть основной образовательной программы, формируемая участниками образовательного процесса (прежде всего – самим образовательным учреждением на основе существующего социального образовательного запроса, то есть во взаимодействии с родителями школьников[4]).

Таким образом, в Стандарте необоснованно заложены недопустимая минимизация, выхолащивание весьма значимой части основной образовательной программы в ее урочной части, что посягает на компетенцию образовательных учреждений и иных участников образовательного процесса и противоречит законодательству Российской Федерации.

 

5. Существенные недостатки Стандарта с точки зрения задач формирования российской гражданской идентичности и национально-культурных идентичностей обучающихся, их гражданско-патриотического воспитания.

Существенным недостатком Стандарта является то, что в нём не закреплены ценности, на основе которых должно осуществляться образование в начальной школе, четко, ясно и структурно упорядоченно и содержательно.

Стандартом уделено неоправданно мало внимания воспитательной функции начального общего образования. Стандарт содержит лишь фрагментарные декларации необходимости духовно-нравственного воспитания обучающихся, но в действительности не закрепляет существенных требований к осуществлению духовно-нравственного воспитания школьников в образовательном процессе, равно как не закрепляет ценностные основы и механизмы такого воспитания.

В Стандарте также совершенно отсутствуют требования к правовым, организационным и педагогическим средствам организации и осуществления воспитания патриотизма у детей (конкретные требования, а не пустые декларации).

Слово «патриотизм» использовано в Стандарте всего один раз (!) – как один из «результатов индивидуальных достижений обучающихся, не подлежащих итоговой оценке качества освоения основной образовательной программы начального общего образования» (пункт 13) – наряду с «толерантностью» и «гуманизмом».

Подпункт 1 пункта 10 определяет, что «личностные результаты освоения основной образовательной программы начального общего образования должны отражать формирование … чувства гордости за свою Родину, российский народ и историю России», а подпункты 1 и 2 пункта 12.3 устанавливают, что предметные результаты освоения основной образовательной программы начального общего образования в рамках содержания предметной области «Обществознание и естествознание (Окружающий мир)» «должны отражать понимание особой роли России в мировой истории, воспитание чувства гордости за национальные свершения, открытия, победы; сформированность уважительного отношения к России, родному краю, … истории, … нашей страны, ее современной жизни».

Но эти декларации остаются не обеспеченными конкретизирующими или реализующими их положениями Стандарта.

Существенно чаще в требованиях Стандарта использовано указание на формирование у обучающихся «гражданской идентичности». Так, согласно пункту 6, Стандарт направлен на обеспечение «становления гражданской идентичности» обучающихся «на ступени начального общего образования как основы развития гражданского общества». В пункте 8 заявляется, что в соответствии со Стандартом на ступени начального общего образования так же осуществляется «становление основ гражданской идентичности обучающихся». Согласно пункту 9, Стандарт устанавливает требования к «личностным результатам обучающихся, освоивших основную образовательную программу начального общего образования: личностным, включающим … сформированность основ гражданской идентичности».

При этом не указываются ценностно-мировоззренческие основы «гражданской идентичности», что позволяет включать в объем этого понятия любое содержание, необходимое «стратегам» социального проектирования и конструирования (абзац 2 пункта 7).

Следовательно, Стандарт не может оцениваться как надлежащая нормативная основа для гражданско-патриотического воспитания российских детей в школе, которое очень необходимо именно в младшем школьном возрасте.

В этом отношении, анализируемый Стандарт не соответствует требованиям Закона РФ «Об образовании», Постановления Правительства Российской Федерации от 11.07.2005 № 422 «О Государственной программе “Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2006–2010 годы”» и других нормативных правовых актов и документов, определяющих государственную политику в области гражданско-патриотического воспитания несовершеннолетних.

Учитывая отмеченные выше существенные недостатки Стандарта, считаем, что в среднесрочной и долгосрочной перспективе этот Стандарт объективно будет способствовать размыванию и эрозии воспитательной функции школы, духовно-нравственной деградации российской молодежи и всего общества.

Активными факторами для таких последствий действия Стандарта являются его положения, способствующие:

- вытеснению нравственности, основанной на культурных и религиозных традициях народов России, воспитанием абсурдной «нравственности, основанной на свободе совести и вероисповедания» (подпункт 6 пункта 12.4);

- выхолащиванию требований к реализации содержания предметной области по филологии (строка 1 таблицы пункта 19.3, пункт 12.1);

- принудительному навязыванию детям, по сути, вульгарно-секуляристского религиоведения (пункт 12.4, строка 4 таблицы пункта 19.3, пункт 19.6) при заявлении о направленности «Программы духовно-нравственного развития, воспитания обучающихся на ступени начального общего образования» на формирование «ценностных ориентаций» (абзац 7 пункта 19.6)

Все записанные в Стандарте положения о патриотическом воспитании детей и об их приобщении к культурам своих народов остаются лишь декларативными, выраженными в предельно общей форме, требованиями, не подкрепленными в нём никакими реальными механизмами или детализированными требованиями. Более того, эти декларации превращаются в фикции из-за множества других, более конкретно сформулированных, положений, имеющих совершенно иную идеологическую направленность.

Например, крайне неудовлетворительно сформулирован подпункт 2 пункта 12.1, согласно которому предметные результаты освоения основной образовательной программы начального общего образования с учетом специфики содержания предметной области «Филология (Русский язык. Родной язык)», должны отражать понимание обучающимися и осознание ими «значения русского языка как государственного языка Российской Федерации, языка межнационального общения». То есть осознание обучающимися значения русского языка искусственно ограничивается смыслами использования его в официальных документах и прочими аспектами содержания понятия «государственный язык», а также использования его для межнационального общения.

Значение русского языка как основы национально-культурной идентичности и всей культуры русского народа (наиболее многочисленного народа России) просто выхолощено!

 

6. Игнорирование Стандартом необходимости организации физкультурной и спортивной подготовки и воспитания в школе.

Стандартом совершенно неудовлетворительно обеспечивается физкультурное и спортивное воспитание и обучение младших школьников. Физкультура и спорт не упоминаются среди основных требований, которые включает Стандарт (пункт 1), в описании того, на обеспечение чего именно направлен Стандарт (пункт 6), в описании того, что конкретно осуществляется в соответствии со Стандартом на ступени начального общего образования (пункт 8), в числе ожидаемых и проектируемых «личностных характеристик выпускника» (пункт 8), среди «требований к результатам обучающихся, освоивших основную образовательную программу начального общего образования» (пункт 9), равно как среди «личностных результатов освоения основной образовательной программы начального общего образования» (пункт 10).

Только ближе к концу Стандарта появляются косвенные упоминания о спорте. Так, спортивно-оздоровительное направление вскользь упоминается в пункте 19.3 как одно из направлений внеурочной деятельности, там же упоминаются не имеющие непосредственного отношения к школе сторонние «организации культуры и спорта». В пункте 19.7 говорится о том, что «Программа формирования культуры здорового и безопасного образа жизни должна обеспечивать… развитие потребности в занятиях физической культурой и спортом», но про саму организацию занятий физкультурой и спортом в школе ни слова! В пункте 25 упоминается, что «материально-техническая база реализации основной образовательной программы начального общего образования должна соответствовать действующим санитарным и противопожарным нормам, нормам охраны труда работников образовательных учреждениям», предъявляемым, в том числе, к «спортивным залам, бассейнам, игровому и спортивному оборудованию», а также что «материально-техническое и информационное оснащение образовательного процесса должно обеспечивать возможность … физического развития, участия в спортивных соревнованиях и играх».

Содержание физической культуры в начальной школе сведено в пункте 12.7 только к формированию неких теоретических первоначальных представлений (подпункт 1), к овладению умениями организовывать некую «здоровьесберегающую жизнедеятельность» (подпункт 2) и к «формированию навыка систематического наблюдения за своим физическим состоянием» (подпункт 3). И всё! Основные задачи реализации содержания к предметной области «Физическая культура» сформулированы не менее странно: «Укрепление здоровья, содействие гармоничному физическому, нравственному и социальному развитию, успешному обучению, формирование первоначальных умений саморегуляции средствами физической культуры. Формирование установки на сохранение и укрепление здоровья, навыков здорового и безопасного образа жизни» (строка 7 таблицы пункта 19.3).

К физкультурному и спортивному воспитанию всё это не имеет отношения.

Таким образом, физкультура и спорт не получили надлежащего отражения среди основных требований, определяющих содержание начального общего образования, не устанавливается никаких механизмов организации и осуществления спортивного и физкультурного воспитания обучающихся в начальной школе.

 

7. Неудовлетворительность блока требований Стандарта, касающихся вопросов «формирования культуры здорового и безопасного образа жизни».

Положения Стандарта, посвященные вопросам «формирования культуры здорового и безопасного образа жизни», являются недостаточно четкими и ясными по смыслу, в силу чего они могут способствовать внедрению в школы т.н. «сексуального просвещения», растлевающего и провоцирующего детей на раннее начало половой жизни и формирующего сексуальные отклонения.

К примеру, пункт 19.7 предусматривает, что программа формирования культуры здорового и безопасного образа жизни должна обеспечивать «пробуждение в детях желания заботиться о своем здоровье» (каковы основания предполагать, что до того в семье, до или вне школы у ребенка такое желание отсутствовало или «спало»?) и «формирование потребности ребенка безбоязненно обращаться к врачу по любым вопросам, связанным с особенностями роста и развития, состояния здоровья, развитие готовности самостоятельно поддерживать свое здоровье на основе использования навыков личной гигиены» (насколько обоснованно считать проблему боязни детей обращаться к врачам столь масштабной и критической, что нужно закреплять в Стандарте такую задачу?).

Полагаем, что подобного рода формулировки Стандарта, позволяющие правоприменителям толковать их чрезмерно широко, без установления ограничений, направленных на защиту традиционных нравственных, в том числе семейных, ценностей, могут нанести серьезный урон нравственности подрастающего поколения и институту семьи.

 

8. Осуществление в Стандарте подмены и выхолащивания смысла и позитивного содержания решения Президента Российской Федерации от 21.07.2009 о введении в школах изучения основ религиозной культуры.

В рассматриваемом Стандарте школьного образования выхолащивается смысл и позитивное содержание решения Президента Российской Федерации от 21.07.2009 о введении в школах изучения основ религиозной культуры, что дискредитирует главу государства в глазах миллионов граждан, которые с одобрением восприняли указанное решение. В Стандарте проигнорированы договоренности, достигнутые в рамках встречи Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с руководителем Администрации Президента РФ С.Е. Нарышкиным, первым заместителем руководителя Администрации Президента РФ В.Ю. Сурковым и министром образования и науки РФ А.А. Фурсенко от 19.03.2009, закрепленные в протоколе этой встречи о том, чтобы ввести «в рамках духовно-нравственной образовательной области» избираемые родителями школьников для их обучения учебные курсы религиозной культуры (православной, либо исламской и др.), а также, в качестве альтернативы, курс нерелигиозной этики или полирелигиоведческий курс.

Установленные в пункте 12.4 Стандарта требования к предметной области «Основы духовно-нравственной культуры народов России» являются фактически искажением и подлогом содержания указанной инициативы Президента России, поскольку школьникам навязывается общеобязательный предмет вульгарно-секуляристского религиоведения. Как следует из пункта 12.4, строки 4 таблицы пункта 19.3, а также пункта 19.6 Стандарта, вместо православной культуры школьники, родители которых добровольно и осознанно выбрали для изучения ими именно этот предмет, получат идеологизированный суррогат, имеющий отдаленное отношение к изучению православной культуры. При этом подменяется содержание предмета (или, точнее элемента внедряемого единого смешанного, «кассетного» предмета) «Православная культура» и в целом всей предметной области «Основы духовно-нравственной культуры народов России» на вульгарно-секуляристское религиоведение псевдонаучного характера, насыщенное сомнительными идеологическими установками.

По существу, Стандартом устанавливается, что всем детям при изучении любого из предметов конкретной религиозной культуры будут насильно навязываться знания о множестве религий сразу, не учитывая мнение родителей детей и их самих, грубо нарушая их свободу совести.

В Стандарте устанавливается, что у всех детей независимо от их выбора будут формироваться «первоначальные представления о светской этике, о традиционных религиях», «первоначальные представления об исторической роли традиционных религий в становлении российской государственности» (подпункты 4 и 5 пункта 12.4), будет формироваться «готовность к духовному саморазвитию» (подпункт 1 пункта 12.4) – очевидно, в рамках прослеживаемых по тексту Стандарта сомнительных и расплывчатых идеологических установок. Все эти требования не имеют прямого отношения к изучению основ, ценностей и традиций конкретных религиозных культур, что, собственно, должно составлять преобладающее содержание занятий по основам конкретной религиозной культуры, начальное представление о духовных ценностях.

Стандарт закрепляет задачу воспитания у детей «нравственности, основанной на свободе совести и вероисповедания» (подпункт 6 пункта 12.4), а не нравственности, основанной на культурных традициях народов России. Мало того, что это положение само по себе абсурдно (так же, как, например, основанная на свободе передвижения или на свободе выбора профессии «нравственность»), оно предусматривает свободный допуск в школы любых ценностных ориентаций, не исключая религиозного сатанизма и оккультизма, вероучений любых самых изуверских сект, поскольку свобода совести, сама по себе, юридически не препятствует распространению такого рода деструктивных религиозных убеждений.

В подпункте 1 пункта 10 Стандарта предусмотрено становление у детей неясных по значению идеологических «гуманистических ценностных ориентаций», в пункте 13 – «гуманизма» как одного из «результатов индивидуальных достижений обучающихся, не подлежащих итоговой оценке качества освоения основной образовательной программы начального общего образования».

Полагаем, что такие формулировки, позволяющие правоприменителям толковать их чрезмерно широко, без установления ограничений, направленных на защиту свободы мировоззренческого выбора детей и защиту прав их родителей, могут привести к навязыванию так называемой «гуманистической идеологии» (в духе «Гуманистического манифеста 2000»[5]), не имеющей никакого отношения к понятию гуманизма в смысле ценности человека, человечности, зато направленной на разрушение нравственных и культурных ценностей и традиций, в частности – пропагандирующей отказ от государственного суверенитета, позитивность гомосексуализма, инцеста и эвтаназии.

Установление «толерантности» в качестве одного из основных планируемых результатов индивидуальных достижений обучающихся (пункты 7 и 13), без уточнения ценностной основы этого понятия и установления его определения, так же вызывает значительные сомнения, поскольку уже сегодня фиксируются достаточно многочисленные факты вторжения в школы так называемой «идеологии толерантизма», направленной, в частности, на формирование «толерантного отношения» к сексуальным извращениям, педофилии, детской проституции, употреблению наркотиков[6].

Эти сомнения усиливаются тем, что Стандарт предусматривает «становление мировоззрения обучающихся» (абзац 2 пункта 8), а не способствование становлению мировоззрения обучающихся (!) в процессе реализации ступени начального общего образования и деятельность учреждения образования, направленную на достижение «принятия» обучающимися комплекса установок и ценностей (абзац 4 пункта 8). Это является нарушением статей 13, 14, 28 и 29 Конституции Российской Федерации, гарантирующих свободу совести, вероисповедания, мысли, а также светскость государства в Российской Федерации.

Кроме того, согласно пункту 19.6, «программа духовно-нравственного развития, воспитания обучающихся на ступени начального общего образования» должна:

- предусматривать «приобщение обучающихся к культурным ценностям своей этнической или социокультурной группы, базовым национальным ценностям российского общества, общечеловеческим ценностям в контексте формирования у них гражданской идентичности»,

- «содержать перечень планируемых результатов воспитания – формируемых ценностных ориентаций, социальных компетенций, … рекомендации … по ознакомлению с общечеловеческими ценностями мировой культуры, духовными ценностями отечественной культуры, нравственно-этическими ценностями многонационального народа России и народов других стран; по формированию у обучающихся … ценностных ориентаций общечеловеческого содержания, … по формированию и расширению опыта позитивного взаимодействия с окружающим миром, воспитание основ правовой, эстетической, физической и экологической культуры».

Из процитированных фрагментов обоснованно следует вывод о том, что содержание Программы духовно-нравственного развития, воспитания обучающихся (пункт 19.6) и связанной с нею предметной области «Основы духовно-нравственной культуры народов России» (строка 4 таблицы пункта 19.3):

- ориентировано Стандартом преимущественно на «контекст формирования у детей гражданской идентичности» (помещение в контекст содержательно совершенно иной сферы неминуемо влечет превращение духовно-нравственного образования в профанацию);

- намеренно и совершенно необоснованно размыто неназванными и неконкретизированными «базовыми национальными ценностями российского общества» и даже «нравственно-этическими ценностями народов других стран», а также правовым, экологическим и физическим воспитанием (что приводит к уменьшению роли собственно духовно-нравственного образования в общем объеме содержания указанной программы и указанной предметной области);

- отрывается от национальных культурных корней и традиций конкретных народов России, к которым относят себя обучающиеся и их родители, и акцентируется на формировании у детей неких неназываемых и неконкретизируемых по содержанию «ценностных ориентаций общечеловеческого содержания» и на приобщении детей в первую очередь к так же неназываемым и неконкретизируемым «общечеловеческим ценностям».

Подпункт 2 пункта 10 вообще предусматривает формирование (принудительное) у детей «целостного … взгляда на мир в его органичном единстве … религий». Поскольку в реальном мире никакого «органичного единства религий» не существует (не следует путать с нормальными отношениями, выстраиваемыми сегодня в России между различными религиозными организациями исторически представленных в стране религий), то этот пункт следует понимать именно как указание на формирование в сознании школьников мировоззренческой смеси, неадекватной картины мира, что является посягательством на их конституционные права и свободы.

Таким образом, рассматриваемым Стандартом фактически подменено содержание решения Президента Российской Федерации от 21.07.2009 о введении в школах изучения основ религиозной культуры, поддержанное руководителями религиозных организаций исторически представленных в России традиционных религий. В соответствии с указанными положениями Стандарта, вместо избранной родителями для изучения их ребенком конкретной религиозной культуры дети вынуждены будут совместно изучать множество разных религий и против своей воли усваивать сведения, имеющие очень отдаленное отношение к конкретной религиозной культуре. Это противоречит конституционной гарантии свободы совести (статья 28 Конституции РФ), согласно которой недопустимо навязывание религиозной информации, совершаемое против желания детей и их родителей!

В этом смысле, Стандарт противоречит своему же положению о том, что лежащий в его основе подход «предполагает воспитание и развитие качеств личности, отвечающих задачам построения демократического гражданского общества на основе… уважения многонационального, поликультурного и поликонфессионального состава российского общества» (абзац 2 пункта 7), а также положению о том, что «Программа духовно-нравственного развития, воспитания обучающихся на ступени начального общего образования должна предусматривать приобщение обучающихся к культурным ценностям своей этнической или социокультурной группы» (пункт 19.6).

В целом, посыл о том, что навязывание школьникам эклектичной вульгарно-секуляристской религиоведческой смеси может иметь какой бы то ни было положительный воспитательный эффект, является ошибочным, так как при этом из сознания обучающихся вытесняются духовные ценности, свойственные религии обучающихся, и разрушается их национальная идентичность.

Это всего лишь фантазии, реализующие приём подмены факта сомнительным субъективным мнением лиц, осуществляющих борьбу за источники финансирования и за возможность навязывания детям своих идеологий, поправ конституционные нормы.

Такое навязывание мировоззренческой смеси (мировоззренческого оксюморона – сочетания несочетаемого), очень сложной в восприятии даже взрослых людей и явно избыточной для их культурного развития, четвероклассникам и пятиклассникам противоречит положению Стандарта о том, что лежащий в его основе подход «предполагает … учет индивидуальных возрастных, психологических … особенностей обучающихся» (абзац 6 пункта 7).

Очевидно также, что в Стандарте проигнорировано требование Президента России обеспечить добровольность выбора детьми и их родителями предмета конкретной религиозной культуры и недопустимость принуждения. В результате, установленный в Стандарте механизм реализации предмета «Православная культура» (или точнее, элемента единого «кассетного» предмета) будет побуждать православные семьи массово отказываться от посещения их детьми этого учебного предмета и станет причиной социального конфликта и протестов в российском обществе.

Следовательно, в части предметной области «Основы духовно-нравственной культуры России» Стандарт противоречит статьям 28, 29, 14 и 13 Конституции Российской Федерации, пункту 4 статьи 2 Закона РФ «Об образовании», статьям 3 и 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях». Прежде всего, нарушается запрет обучения малолетних детей религии вопреки их воле и без согласия их родителей или лиц, их заменяющих (пункт 5 статьи 3 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях»).

 

9. Игнорирование Стандартом необходимости обеспечения безбарьерной, эргономически и психологически благоприятной школьной среды для детей-инвалидов.

Стандарт не отвечает современным требованиям по обеспечению безбарьерной школьной среды для детей-инвалидов.

Редкие декларативные упоминания о детях с ограниченными возможностями здоровья в пункте 2, содержащем декларацию о том, что «стандарт учитывает образовательные потребности детей с ограниченными возможностями здоровья» (как учитывает?); в пункте 6, устанавливающем, что «стандарт направлен на обеспечение условий для эффективной реализации и освоения обучающимися основной образовательной программы начального общего образования, в том числе обеспечение условий для индивидуального развития детей с ограниченными возможностями здоровья»; в пункте 7, согласно которому «в основе Стандарта лежит системно-деятельностный подход, который предполагает … разнообразие организационных форм и учет индивидуальных особенностей каждого обучающегося (включая … детей с ограниченными возможностями здоровья)»; в пункте 19.3, устанавливающем, что «для развития потенциала обучающихся, прежде всего … детей с ограниченными возможностями здоровья, могут разрабатываться с участием самих обучающихся и их родителей (законных представителей) индивидуальные учебные планы»; в подпункте 3 пункта 25, устанавливающем, что «материально-технические условия реализации основной образовательной программы начального общего образования должны обеспечивать … возможность для беспрепятственного доступа обучающихся с ограниченными возможностями здоровья к объектам инфраструктуры образовательного учреждения»; в пункте 19.8, определяющем, что «программа коррекционной работы должна быть направлена на обеспечение коррекции недостатков в физическом и (или) психическом развитии детей с ограниченными возможностями здоровья и оказание помощи детям этой категории в освоении основной образовательной программы начального общего образования», и задачи такой программы, не решают основных задач обеспечения и развития инклюзивности образования, задач создания эргономически и психологически благоприятной школьной среды и мн. др.

Важно не столько обеспечить возможность ребенка-инвалида добраться к какому-то школьному объекту, сколько создать среду, которая эргономически благоприятствовала бы оптимальной интеграции детей-инвалидов (может, исключая какие-то совсем уже тяжелые случаи) в сообщество здоровых детей-сверстников.

В этом смысле, Стандарт никак не учитывает и не воспринимает существующий многолетний успешный опыт решения проблем обеспечения образовательного процесса детей с ограниченными возможностями здоровья, не создает систему оказания адресно-ориентированной помощи участникам образовательного процесса, связанного с обучением лиц с ограниченными возможностями здоровья в начальном школьном образовании.

По существу, стандарт по-прежнему оставляет детей-инвалидов невольными изолянтами в отечественной системе школьного образования.

 

Вывод.

Федеральный государственный образовательный стандарт начального общего образования, утвержденный приказом Министерства образования и науки Российской Федерации от 6 октября 2009 г. № 373, имеет множество существенных недостатков, в том числе концептуального и юридического характера, противоречит Конституции Российской Федерации и ряду федеральных законов, ведет к нарушению прав и законных интересов граждан России, по многим направлениям прямо способствует деградации школьного образования.

23 марта 2010 года

 

Доктор юридических наук,
заместитель председателя Комиссии по проблемам безопасности,
защиты прав ребенка и других участников образовательного процесса
Общественной палаты по образованию в городе Москве

И.В. Понкин

Доктор юридических наук,
профессор кафедры государственного строительства и права
Российской академии государственной службы
при Президенте Российской Федерации

М.Н. Кузнецов

Доктор экономических наук,
заведующий кафедрой Московской государственной
юридической академии имени О.Е. Кутафина

Л.С. Гребнев

 

Примечания.

1. Приказ Министерства образования и науки Российской Федерации «Об утверждении и введении в действие Федерального государственного образовательного стандарта начального общего образования» от 06.10.2009 № 373 (зарегистрирован Министерством юстиции Российской Федерации 22.12.2009 № 15785). .

2. В самом стандарте эти вопросы четко не разведены, но в другом материале разработчиков стандарта, его обеспечивающем (Примерная основная образовательная программа образовательного учреждения. Начальная школа / Сост. Е.С. Савинов. – М. : Просвещение, 2010. – 191 с. – С. 87, 91), четко указывается раздельность этих объемов часов.

3. Например, татарским детям приобщаться к татарской культуре и изучать татарский язык; то же касается и других народов.

4. Подробнее см.: Михалева Н.А., Понкин И.В. Заключение от 17.12.2007 о правовых основаниях продолжения реализации учебных курсов религиозной культуры и национально-культурного образования, ранее преподававшихся в рамках регионального компонента и компонента образовательного учреждения государственного стандарта общего образования // Гражданско-правовая и уголовно-правовая охрана нравственности: Сборник материалов. – М., 2008. – 446 с. – С. 409–421. (Доступно на сайте www.moral-law.ru).

5. Гуманистический манифест 2000 // «Кредо» (журнал Оренбургского регионального отделения Российского философского общества). – 2000. – № 20. Подробнее см.: Понкин И.В., Кузнецов М.Н. Бесчестная дискуссия о религиозном образовании в светской школе: ложь, подмены, агрессивная ксенофобия. – М.: Изд-во Учебно-научного центра довузовского образования, 2005. – С. 143–161.

6. Описание конкретных случаев см. в: Гражданско-правовая, конституционно-правовая и уголовно-правовая охрана нравственности: Сборник / Отв. ред. и сост. д.ю.н., проф. М.Н. Кузнецов, д.ю.н. И.В. Понкин. – М.: Институт государственно-конфессиональных отношений и права, 2009. – 704 с. (Сборник доступен на сайте www.moral-law.ru).

 

 

 


Источник:      Вера и Время

Последние публикации:

27 марта 2024

Святейший Патриарх Кирилл:

«Мы призваны искать ответы вместе, сознавая ответственность за будущее нашей страны». Выступление на внеочередном соборном съезде Всемирного русского народного собора

27 марта 2024 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выступил на внеочередном соборном съезде Всемирного русского народного собора.

(См. далее...)

22 марта 2024

Святейший Патриарх Кирилл:

«Главная цель жизни — это стяжание Царствия Божиего…». Патриаршая проповедь в пятницу первой седмицы Великого поста

22 марта 2024 года, в пятницу первой седмицы Великого поста, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Литургию Преждеосвященных Даров в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя в Москве. По окончании богослужения Святейший...

(См. далее...)

2 марта 2024

Святейший Патриарх Кирилл:

«Традиционные ценности помогают сохранить жизнеспособность в условиях теряющей свой гуманизм цивилизации». Выступление Святейшего Патриарха Кирилла на Всемирном фестивале молодежи

2 марта 2024 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил Всемирный фестиваль молодежи, проходящий на федеральной территории «Сириус» в Краснодарском крае...

(См. далее...)

9 февраля 2024

Президент России В.В. Путин:

«Мы защищаем своих людей, себя, свою Родину и наше будущее». Интервью Президента России Владимира Путина Такеру Карлсону

9 февраля 2024 года в Кремле Президент России Владимир Владимирович Путин ответил на вопросы Такера Карлсона, американского журналиста, основателя видеоплатформы Tucker Carlson Network. 10 февраля 2024 г.

(См. далее...)

Публикация:

Вера и Время

28.03.2010

Также у этого автора:

13 декабря 2010

«Материал неудовлетворительного качества». Заключение по учебному пособию для общеобразовательных учреждений «Основы светской этики. 4–5 классы»

Известный юрист и педагог, доктор юридических наук И.В. Понкин анализирует вышедшее в 2010 году... (Далее)

27 августа 2010

А у Вашего православного ребенка ценностное сознание «конгруэнтно» Талмуду «Берахот»?

Анализ учебного пособия для учреждений системы повышения квалификации «Основы православной культуры» (Йоффе А.Н., Мишина Е.А., Обернихина... (Далее)


Архив публикаций:
Святые и святыни:
Мученик Савин

29 марта

Мученик Савин (287)

Дни памяти: Март 13 (26), Март 16 (29)

(См. далее...)

Фотоальбомы

18 октября 2021

Шмелёвские чтения - 2021: Лица и сюжеты

Фотоальбом по материалам XXVI Крымских международных Шмелёвских чтений, прошедших в Алуште 15-19 сентября 2021 года.

(См. далее...)

Анонсы

Вера и Время    2024