12 февраля. К воскресному Евангельскому чтению.
Ещё сказал: у некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение.
По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошёл в дальнюю сторону и там расточил имение своё, живя распутно.
Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошёл, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожка'ми, которые ели свиньи, но никто не давал ему.
Придя же в себя, сказал: сколько наёмников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наёмников твоих.
Встал и пошёл к отцу своему. И когда он был ещё далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его.
Сын же сказал ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим.
А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного телёнка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся. И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: что это такое?
Он сказал ему: брат твой пришёл, и отец твой заколол откормленного телёнка, потому что принял его здоровым.
Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его.
Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка.
Он же сказал ему: сын мой! ты всегда со мною, и всё моё твоё, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся (Лк. 15, 11-32).
Святитель Филарет Московский
1856 год
В Евангелии слышали мы ныне притчу, о крайнем бедствии своевольнаго сына, и о милосердии отца к тому же сыну раскаявшемуся.
Кто из нас так чист в своих делах и в своей совести, чтобы не имел причины раскаяваться, разсматривая свои поступки в отношении к своему собственному благу, в отношении к ближним, и наипаче в отношении к Богу? А как раскаяние есть только ощущаемая боль и страдание болящей грехом души: то кто, при раскаянии не имеет нужды в милосердии, которое утолило бы и уврачевало бы сию боль душевную?
Итак притча о милосердии к раскаявшемуся не должна пройдти мимо нас.
Повторяем ее по возможности в кратких и простых словах, чтобы потом внятнее было изъяснение подробностей ея.
Некто имел два сына. Младший из них истребовал от отца часть имения, которую мог бы получить по наследству; удалился на чужую сторону; расточил имение, живя роскошно и распутно; подвергся голоду; пристав к одному из тамошних жителей, послан был пасти свиней; и не имел даже такой пищи, какою свиней кормят. Тогда он опомнился, пришел в себя и стал размышлять: сколько наемников у отца моего живут в довольстве! А я гибну голодом. Пойду к нему, и скажу: согрешил я на небо и пред тобою, и уже недостоин называться твоим сыном; определи меня в число твоих наемников. Отец, увидав его еще издали, сжалился над ним, вышел на встречу ему, обнял его, поцеловал: и, не дав ему договорить покаянной речи его, сказал рабам: оденьте его в лучшую одежду; дайте ему перстень на руку, и сапоги на ноги; заколите тучнаго тельца; составим веселое пиршество. Во время пиршества, старший сын, возвращаясь с поля, услышал веселые голоса в доме, и, узнав причину сего, не хотел войти. Отец вышел, и убеждал его. Но он изъявил негодование на то, что ему, много лет работающему для отца, никогда не сделано такого утешения, какого удостоен сын, расточивший имение отца с развратными людьми. На сие отец сказал: сын мой! ты всегда со мною, и все мое – твое. Надобно же было порадоваться о том, что брат твой был мертв и ожил; погиб и нашелся.
Кого представляет сия притча под образом отца? – Бога, в отношении к человекам. Как сын имеет жизнь от отца, по рождению: так всякий человек имеет бытие и жизнь от Бога, по сотворению. Как сын при отце, все, что имеет, имеет от отца: так всякий человек, все, что имеет, первоначально имеет от Бога.
Кого изображает притча в лице и действиях младшаго сына? – Человека грешника. В каких бы ни был летах возраста, не зрел духовным возрастом, неоснователен, легкомыслен тот сын, который не понимает счастия быть близ сердца добраго отца, под мирным кровом дома его, и хочет удалиться без нужды, для того только, чтобы жить по своей воле. Подобно сему всегда незрел духовным возрастом, неоснователен, легкомыслен грешник, который не хочет признать блаженства быть с Богом посредством веры, молитвы, любви, жить в помощи Вышняго, в крове Бога небеснаго (Псал. XC. 1), и удаляется от воли Божией чистой, святой блаженнотворной, в свою волю плотскую, нечистую, и посему самому уже несчастную.
Что значит в притче взятие и присвоение младшим сыном своей части отеческаго имения? – Сим изображено начало греховнаго состояния, когда человек, на то, что имеет от Отца Небеснаго, и от Его Провидения, перестаёет взирать, как на дары Божии, а начинает смотреть, как на свою собственность, и с самоуслаждением думает: это моя способность, мое знание, мое искусство, мой подвиг, моя заслуга, мое достоинство, мое богатство; а за сим естественно последует то, что данныя ему блага он и употреблять будет только для себя, а не для Бога. Остановись, чадо, и остерегись! Отсюда начинается путь, который может довести до расточения полученнаго достояния, до нищеты, до голода, до состяния пасущих свиния.
Что значит удаление младшаго сына от отца и дома его в чужую дальнюю страну? – Удаление грешника от Бога. Как он удаляется? – Очевидно не движением местным, потому что Бог вездесущ, но мыслию, волею, поступками нравственными. Когда ты помышляешь о Боге, молишься Ему: тогда ты с Богом. Когда забываешь Бога: тогда удаляешься от Него. Верою и любовию ты приближаешься и прилепляешься к Богу: оскудением любви, маловерием, неверием удаляешься от Него. По слову Христову: имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя (Иоан. XIV. 21), соблюдением заповедей Божиих и Христовых ты приближаешься к Богу и Христу; и напротив уклонением от исполнения их удаляешься от Бога и Христа. Когда ты в Церкви: ты в доме отеческом. Когда ты удалился от Церкви; утратил благодатное чувство, которое она вселяет в душу молитвою, словом Божиим, таинствами; погрузился охотно в мире греховном, преданном суете, обладаемом страстями, жадном к чувственным удовольствиям: – жаль тебя, – ты в стране чужой и далекой, и тем больше жаль, если сего не примечаешь.
Что даёт разуметь притча, когда говорит, что младший сын на чужой стороне жил распутно, и расточил имение? – Частию сим он буквально изображает жизнь некоторых грешников. О всех же вообще грешниках притча даёт разуметь, что они, перенося свою любовь от предметов духовных и святых к чувственным и греховным, и к сим прилепляясь мыслями, желаниями, делами, чрез сие прелюбодействуют от любви Божией, против чего и гремит пророческое слово: се удаляющии себе от Тебе погибнут; потребил еси всякаго любодеющаго от Тебе (Псал. LXXII. 27). К сей грозной судьбе грешники сами себя приближают, расточая грехом, не только благодатныя, но и естественныя блага, им дарованныя. Роскошный расточает богатство. Сластолюбивый расточает сокровище здравия. Гордый неприметно расточает злато душевных сил, даже до лишения ума.
Что значит в притче голод в чужой стране, постигший и удалившагося туда от дома отеческаго, сына? – Сим означается то, что в мире греховном человек грешник только на краткое время может находить услаждение чувственное; но вскоре ощущает глад душевный, потому что греховный мир предлагает только тленныя скоро исчезающия услаждения, но душа человеческая нетленная нетленной и пищи требует. Сие знают не только те, которые очистили и возвысили свой вкус для пищи духовной, но и предавшие себя тому, чтобы полным ртом поглощать чувственныя удовольствия. После недолгих опытов, часто слышим от них признание, что они разочарованы, и уже не знают, чем себя удовлетворить.
Кто житель дальней страны, который послал несчастнаго сына пасти свиней? – Это диавол. Человек начинает играть грехом, как отрок врабием: но ранее или позже оказывается, что это игра с адским змием. Когда греховныя желания закоснением и привычкою усиливаются и умножаются, а средства удовлетворения им оскудевают, и самое удовлетворение наскучивает: тогда настает для грешника мучительный, неутолимый глад, и сим искуситель пользуется, чтобы решительнее уловить его в свою волю (2 Тим. II. 26), и заставить голоднаго пасти свиней, то есть, непрестанно питать чувственныя скотския похоти, и в то же время чувствовать их низость, грубость и неудовлетворительность.
Изобразив крайнее бедствие грешника, притча показывает далее, как может он возникнуть от диавольския сети, и освободиться от порабощения греху.
Заблуждший сын пришёл в себя. Это начало обращения грешника к Богу. Прежде блуждал он мыслями и желаниями вне себя, по предметам своих страстей и похотей, и, когда скучал от их неудовлетворительности, в них же искал для себя новых обаяний. Счастливо для него крайнее бедствие вне, которое обращает его внутрь. Вошед в себя, он яснее сознаёт, чего требует душа его, и как многаго ей недостаёт; воспоминает Отца небеснаго, и блага, которых лишился чрез удаление от Него; и решается возвратиться к Нему, то есть, оставить жизнь греховную, и жить по заповедям Божиим. – Берегись разсеяния, желающий спасения; входи в себя; внимай себе и Отцу небесному.
Заблуждший, но раскаявающийся сын не имеет уже притязания на достоинство и права сына, и хочет довольствоваться состоянием наёмника в доме отца. Сим изображает притча смирение кающагося грешника. Кто, приступая к покаянию, сказал бы: буду отныне праведником; буду сыном Божиим; о том надлежало бы усомниться, достигнет ли он сей высоты, и устоит ли на ней. Скажи лучше в душе твоей к Отцу небесному: желаю и потщусь исполнять Твою волю, как исполняют не только рабы Твои, но и сыны Твои; однако по грехам моим недостоин я нарещись Твоим сыном; довольно если принят буду между последними в доме Твоем. Изволих приметатися в дому Бога моего (Псал. LXXXIII. 11). Такое расположение, без сомнения, благонадежнее. Смиряяй себе вознесется (Лук. XVIII. 14).
Заблуждший сын, как скоро вразумил себя о потребности обращения, действительно пошёл, и приближился к отцу. Чрез сие учит притча, что доброе намерение тогда спасительно, когда неуклонно и неленостно приводится в исполнение. Есть люди, которых путь усеян добрыми намерениями; но добрыя намерения остались неисполненными, и путь их склонился к аду.
Отец встречает и ущедряет возвращающагося от заблуждения сына. Это светлый образ дивнаго человеколюбия Божия к кающемуся грешнику.
Отец издали усматривает возвращающагося недостойнаго сына, и идет на встречу ему. Бог провидит обращение грешника, и сретает его предваряющею благодатию.
Еще только в сердце несет сын возобновляемую покорность отцу, как отец уже обнимает его и целует. Как скоро в сердце полагает грешник решительное намерение творить волю Божию; Бог уже начинает являть ему Свою близость и знамения Своего милосердия и любви. Едва сын успел изрещи свое покаяние и самоосуждение: согреших, несмь достоин; как отец, не допуская его нарещись наемником, дарует ему сыновнюю светлую одежду, перстень и обувь. Как скоро грешник в смиренном покаянии произносит на себя осуждение: Бог тайно на небесах, и на земли чрез служителя таинства изрекает ему прощение; утверждает его в чувстве смиренной преданности, устраняя от него чувство наёмника, работающаго только ради воздаяния, облекает его в сыновнюю светлую одежду оправдания Христова; дарует ему обручение Духа; дает его ногам готовность тещи по пути правды и спасения.
Отец ради погибшаго и обретеннаго сына заклал тельца упитаннаго. Бог ради погибшаго и взысканнаго им грешника предал Сына Своего в жертву спасения, и в пищу жизни и веселия небеснаго.
Не один отец, но и дом исполняется радости о погибшем и обретенном сыне. Радость бывает на небесех о грешнице кающемся (Лук. XV. 10).
Говорить ли теперь о старшем сыне, который был благоразумен, когда не пожелал оставить дом отца своего, но не таким явился, когда из радости отца извлёк свою досаду, когда в спасении погибшаго брата нашел свою обиду? Говорить ли о людях, которые хвалятся, что никогда не уклонялись от воли Божией и от заповедей Божиих, но которые прекословят воле Божией, милующей грешника, осуждают оправдываемаго Богом, и высоко ценя своё исполнение обязанностей, как заслугу и право на воздаяние, обнаруживают не сыновний, а наёмнический дух? Таковы были древние Фарисеи, которые и в дом отеческий, – в Церковь Христову не хотели войдти, негодуя на то, что Христос приемлет грешников. Пожелаем таким людям, чтобы они вошли в себя, лучше познали себя, и уразумели, что и они только по милосердию Отца небеснаго могут быть Его сынами и наследниками.
Думаю, все мы, братия, если разсмотрим себя безпристрастно, найдём, что или находимся, или были, далеко или недалеко, на пути заблуждающаго сына. Устрашимся крайняго бедствия, к которому сей путь ведёт, и которое скоро может превратиться в погибель вечную. Да спешит каждый совратившийся обратиться и невозвратно предать себя милосердию Отца небеснаго. Если кто по несчастию и далеко уже на бедственном пути: тем более да поспешает обратиться, не предаваясь отчаянию; ибо безмерно милосердие Отца небеснаго. Да притекаем к Нему смиренным покаянием и деятельным исправлением жизни нашей: и радость будет в доме Его, – в Церкви земной и небесной, о чадах благодати Его, мертвых и оживших, погибших и обретшихся.
Споспешествуй сему молитвами твоими, присный сыне Отца небеснаго, присный отче наш, Святителю Алексие. Аминь.
Святой праведный Иоанн Кронштадтский
Востав иду ко отцу моему (Лк 15, 18).
(Слова блудного сына из читанной ныне Евангельской притчи)
Братие! притча о блудном сыне должна занять всё внимание наше. В ней, как в зеркале, видны все мы. Сердцеведец Господь в немногих словах и в лице одного человека представил, как обманчивая сладость греха удаляет нас от истинно-сладостной жизни по Богу, и как испытанная нами тяжесть греха для души и тела, побуждает нас, по действию благодати Божией, обратиться и многих действительно обращает опять к Богу, к жизни добродетельной. Повторим её и побеседуем о том, как необходимо и как удобно грешнику обращаться к Богу.
У одного человека было два сына. Когда они пришли в возраст, младший сказал отцу: дай мне следующую часть имения. И отец разделил имение. Старший сын не взял своей доли и остался с отцом: знак, что он любил отца чистым сердцем, находил удовольствие в исполнении его воли (николиже заповеди твоя преступих) и удаляться от него почитал безумием. А младший, спустя несколько дней после этого, собравши все свое имение, ушел из дому родительского в дальнюю сторону и там расточил свое имение, живя распутно. Из этого видно, что он имел не доброе и не чистое сердце, не был сердечно расположен к доброму отцу, тяготился его надзором и мечтал лучше пожить по воле своего развратного сердца. Но послушаем дальше, что случилось с ним в удалении от дома родительского.
Когда он прожил всё на чужой стороне не добрым порядком: настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. И пошел, и пристал к одному из жителей той страны, а тот послал его на поля свои пасти свиней. И он рад был наполнить чрево свое кормом (желудями и мякиною), который ели свиньи; но никто не давал ему. Пришедши же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего довольствуются хлебом с избытком, а я умираю с голоду. Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: родитель! я согрешил против неба и перед тобою, и уже не достоин называться сыном твоим: прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему: и когда еще он был далеко, увидел его отец его, и сжалился над ним, и пошел к нему на встречу, обнял его и поцеловал его; простил его вину, ввел его в дом свой, одел в лучшие одежды и сделал по случаю его возвращения пиршество (Лк 15, 11-32). Так погибший сын вошёл опять в любовь отца своего.
Братия! так поступает с нами и Отец небесный. Он не удерживает нас при себе силою, если мы, имея развратное и неблагодарное сердце не хотим жить по Его заповедям, а попускает нам удаляться от Него и узнать на опыте, как опасно жить по воле своего сердца, какое мучительное чувство недостатка мира и спокойствия испытывает душа, преданная страстям, какою постыдною пищею питается она: ибо что может быть постыднее пищи страстей? Но не дай Бог никому остаться навсегда в этом удалении от Бога: вдали от Бога - верная и вечная погибель. Вси удаляющии себе от Тебе погибнут (Пс 72,27), говорит святой царь и пророк Давид. Нужно непременно обратиться с гибельного пути греха к Богу всем сердцем; и да будет уверен каждый, что Бог увидит его искреннее обращение, с любовью встретит его и по прежнему примет его в число детей Своих.
Согрешил ты? Скажи с полной решимостью в сердце: востав иду ко Отцу моему, и пойди к Нему самым делом. И лишь только успеешь ты выговорить в сердце эти слова; лишь только решишься твёрдо жить по воле Его, Он тотчас увидит, что ты возвращаешься к Нему: Он всегда не далеко от каждаго из нас (Деян 17,27); сейчас прольёт в сердце твоё мир Свой: тебе вдруг будет так легко и приятно, как, например, приятно бывает несостоятельному должнику, когда ему прощают его долг, или как приятно бывает нищему, которого вдруг одевают в лучшую одежду, или сажают за богатый стол.
Но при этом заприметьте, братия, сколько видов грехов или страстей, столько и возвратных путей к Отцу небесному: каждый грех или страсть есть путь в страну, далёкую от Бога. Ушёл ты дорогою неверия: воротись назад, да сознай все его безрассудство, перечувствуй сердцем всю его тяжесть, пустоту, гибельность, и стань твердою ногою на путь успокоительной, сладостной и животворной для сердца человеческого веры, и держись ее всем сердцем. Ушел ты по пути гордости: воротись назад и стань на путь смирения, а гордость возненавидь, зная, что Бог гордым противится. Ушел по пути зависти: воротись с этой адской дороги и будь доволен тем, что Бог послал и помни, чье она исчадие:- первый завистник был диавол, и завистию диаволею грех в мир вниде (Прем 2,24); будь ко всякому доброжелателен. Если ушел путем вражды и гнева: воротись и стань на путь кротости и любви. Помни, что ненавидяй брата своего, человекоубийца есть (1 Ин 3,15); или удалился ты от Бога чревоугодием и распутством: воротись и стань на путь умеренности и целомудрия, и помни всегда для руководства в жизни слова Спасителя: внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печалми житейскими (Лк 21,34) и слова покаявшегося блудного сына: согрешили мы перед Тобою и уже недостойны называться Твоими сынами: прими нас, хоть как наёмников: и Он верно примет нас, как детей. Аминь.
Святитель Николай Сербский (Велимирович)
Бескрайняя любовь Божия к людям являет себя в величайшем терпении, в величайшем прощении и в величайшей радости. Такая любовь на земле может быть уподоблена только любви материнской. Кто имеет большее терпение по отношению к какому бы то ни было живому творению на земле, чем мать ко своему чаду? Чье прощение превосходит материнское? Чьи очи так плачут от радости над исправившимся грешником, как очи матери над исправившимся чадом своим? Материнскую любовь на земле, с тех пор как существует земля, превзошел лишь Господь наш Иисус Христос Своею любовью к роду человеческому. Его терпение простерлось до страшных мук на Кресте; Его прощение изливалось из сердца и уст Его даже и с самого Креста; Его радость о покаявшихся была единственною радостью, озарявшею Его мученическую душу в течение всей жизни на земле. Только любовь Божественная превосходит любовь материнскую. Только Бог любит нас более, нежели мать; только Он проявляет по отношению к нам больше терпения, нежели мать; только Он прощает нам больше, нежели мать; и только Он радуется нашему исправлению более, нежели мать.
У кого нет терпения к нам, когда мы грешим, тот не любит нас. Не любит нас и тот, кто не прощает нас, когда мы каемся во грехах. А менее всего любит нас тот, кто не радуется нашему исправлению.
Терпение, прощение и радость суть три главные особенности Божественной любви. Сии суть особенности и всякой истинной любви - если вообще существует какая-либо иная любовь, кроме Божественной! Любовь без этих трех особенностей - не любовь. И если ты что-либо иное назовешь любовью, это то же самое, что козу или свинью назвать овцою.
В притче о блудном сыне Господь наш Иисус Христос представил пред нас икону истинной, Божественной любви, столь ясно написанную, что она трепещет пред нами живо, как этот мир, когда его после ночной тьмы осияет солнце. Две тысячи лет не бледнеют краски на иконе сей, и никогда не побледнеют, пока существуют люди на земле и любовь Божия к людям. Напротив, чем люди грешнее, тем живее, яснее, новее выглядит икона сия.
У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: отче! дай мне следующую мне часть имения. И отец разделил им имение. Что может быть проще этого драматичного начала притчи? А какие судьбы скрываются под сею простотою! Под именем человека скрывается Бог, а под именем двух сынов - человек праведный и человек грешный, или все праведники и все грешники. Человек праведный старше человека грешного; ибо Бог в начале сотворил человека праведного, который затем сам сделал себя человеком грешным. Грешник требует раздела, раздела и с Богом, и с братом-праведником.
Также под двумя сынами подразумевается двойственность природы в одном и том же человеке: одна природа жаждет Бога, а другая влечёт ко греху. Одна природа подвигает человека жить по закону Божию, по закону ума, как говорит апостол, а другая - по закону плоти (Рим. 7: 22-23). Духовный человек и плотской человек - сии суть два человека в одном и том же человеке. Духовный человек не может представить своей жизни отдельно от Бога, в то время как плотской человек полагает, что его жизнь только начинается разделением с Богом. Духовный человек - старший, плотской - младший. И по самому происхождению духовный человек старше, ибо рассказывается, как сперва Бог сказал: сотворим человека по образу Нашему (Быт.1: 26), образ же Божий - духовной природы, а не плотской; и затем создал человеческую плоть из праха земного (Быт.2:7), в который вдунул предварительно сотворенный образ Свой, то есть духовного человека. Конечно, плоть человеческая, какою её создал Бог, ни в чем не была грешною, хотя и была сотворена из праха земного. Но ею человек был приведён ко греху. И Ева была младше Адама. Она, созданная из плоти Адама, чрез желание плоти своей нарушила заповедь Божию и впала в искушение, и падением своим отделилась от Бога, а умом своим пошла в дальнюю сторону - в царство диавола.
Дай мне следующую мне часть имения. Так говорит грешник Богу. А что из принадлежащего человеку не принадлежит Богу? Прах; и ничто, кроме праха. Правда, и прах сотворён Богом, но прах не принадлежит существу Божию. И посему человек только прах может назвать своим; все прочее - Божие, все прочее принадлежит Богу. Пока человек не отделился от Бога, всё Божие - и его. Как и сказал Бог: сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое. Как и человек в этом случае может сказать: Всё, что имеет Отец, есть Мое (Ин.16:15). Однако, когда человек желает отделиться от Бога и требует свою часть неизмеримого имения Божия, Бог может дать Ему ничто - и пребудет праведен. Ибо человек без Бога - ничто, и все его имение - ничто. Дав же ему прах, то есть одно тело без духа, без души и без каких бы то ни было духовных даров, Бог все-таки дал более, нежели следует человеку; и дал ему это не по правде, а по милости. Но поскольку милость Божия несравнимо больше, чем милость матери к своему чаду, то Бог даёт Своему грешному сыну и нечто большее, нежели прах. А именно, наряду с телом, Он оставляет ему в теле душу, как и у животных, и, сверх всего того, оставляет ему и немногое из духовных даров: немного разума, совести, стремления к добру, лишь одну искру, чтобы только не отпускать его совсем как животное, равное другим животным.
И отец разделил им имение. Старший сын остался с отцом, дабы и далее пользоваться всем отцовским имением, а младший по прошествии немногих, дней..., собрав все, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Не скрывается ли за сими словами по прошествии немногих дней тайна кратковременного пребывания Адама в Раю? Совершив грех, Адам тем самым потребовал и добился раздела с Богом. Отделившись от Бога, он увидел наготу свою, то есть увидел: без Бога он - ничто. И Бог, по милости Своей, не отпустил его нагим, но сделал ему одежды - в соответствии с его умалившимся ростом; одел его в те одежды и отпустил (Быт.3: 21). Прах ты и в прах возвратишься, - говорит Бог Адаму. А это означает: «Твоим, в лучшем случае, является только прах, всё прочее есть Мое. Ты требовал следующую тебе часть, Я тебе её даю; но, чтобы ты мог жить и быть хотя бы тенью того, чем ты был доныне, Я даю тебе и более: даю тебе одну искру Своего Божественного достоинства».
Произошедшее с Адамом повторялось и повторяется с миллионами сынов Адамовых, которые грехом отделились от Бога и со своим имением пошли в дальнюю сторону. Бог никого не принуждает оставаться с Ним, ибо Бог сотворил человека свободным и, будучи верен Самому Себе, никогда не желает побеждать сей человеческой свободы.
А что делает безумный грешник, когда отделится от Бога? Младший сын пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Это сделал не только один грешник; это сделал не только младший сын отца сего; это делает всякий человек, когда отделится от Бога, всякий без исключения. И исчезоша в суете дние их (Пс.77:33).
Живя распутно. Что сие значит? Это значит - проводя дни во всяком грехе и беспутстве, в пьянстве, ссорах, гневе, расточительности, наипаче же в блуде, который более всего и быстрее всего губит жизненные силы и угашает Божественную искру. Когда человек не имеет любви, он предаётся страстям. Когда человек оставляет стезю Божию, он оказывается в сетях многих путей и бегает туда-сюда: то по одному пути, то по другому. Распутник держит секиру при корне своей жизни и каждый день надрубает секирою корень, пока дерево не начнет в муках засыхать.
Живя распутно, блудный сын расточил всё имение свое, полученное от отца. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. В той дальней стране, удалённой от Бога, всегда голод, ибо земля не может насытить алчущего человека, лишь усиливая его голод своею пищей. Земля едва может утолить голод бессловесных животных, но никак не человека. В дальней стране всегда голод; однако для грешника, совершенно забывшего Бога и расточившего все жизненные силы, дарованные ему по милости Божией при разделе, настал великий голод, то есть такой голод, который земля, что бы она ни предлагала, не могла утолить ни на мгновение. Так происходит и ныне со всяким грешником, ненасытно и полностью предавшимся земле, плоти и плотским наслаждениям. Наступит момент, когда грешнику омерзеет и земля, и плоть, и все земные и плотские наслаждения. Все сие станет для него мерзостью и смрадом. Тогда он начинает жаловаться на весь мир и проклинать жизнь. С истощенными силами и телесными, и душевными, он чувствует себя полою и сухою тростью, чрез кою дует хладный ветер. Всё для него мрачно, всё для него отвратительно, всё для него гнусно. Находясь в таком положении, он не знает, что делать с самим собою. Он перестал верить в эту жизнь, кольми паче в жизнь вечную. Жизнь вечную он забыл, а временную возненавидел; и Бога он забыл, а мир сей возненавидел. Что ему теперь делать? Куда идти? Вселенная ему тесна. И нигде нет дверей для выхода из неё. И могила означает не выход, но вход. Когда же его положение становится столь отчаянным, является ему диавол, который и до того постоянно был с ним и вёл его от зла ко злу - но сокровенно и неявленно. А ныне он является грешнику, берёт его к себе на служение и посылает его на поля свои пасти свиней. Ибо написано: и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней. Так бывает и со всяким непослушливым сыном, отделившимся и удалившимся от отца своего: уходит он от отца с гордыми и великими планами о своём счастье, а в конце концов становится слугою у худшего себя, свинопасом при чужих свиньях. Но под именем одного из жителей страны той, несомненно, подразумевается диавол. И хотя он здесь изображается в виде человека, как и отец назван человеком, тем не менее, этот образ совершенно противоположен образу человека-отца, от коего отделился безумный сын. Сие человек, однако человек не из Царства Небесного, но из некоего третьего царства - царства мрака и ужаса, смрада и пламени, царства бесовского. У первого человека - Отца - грешник носил имя сына, а у сего человека - диавола - он нарекается слугою. У человека Отца он блаженствовал во всяком изобилии, а у человека диавола он голодает, и притом настолько, что рад поесть тех рожков из-под земли, коими питаются свиньи; но и этого ему не удается. И он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Под свиньями, в более глубоком смысле, подразумеваются бесы, жители царства диавольского. Ибо бесы суть носители всякой нечистоты, а свинья - явственный символ нечистоты. Когда Господь изгнал бесов из одержимого в Гадаре, Он послал их в свиней. Как свиньи роются в земле, так бесы роются в человеке, доколе не найдут в нём какой-либо душевной нечистоты себе в пищу. Под рожками поэтому следует понимать всякую нечистоту внутреннего человека: злые мысли, грязные желания, себялюбивые намерения, грехи, пороки, страсти - особенно страсти. Всё, что душу человеческую истощает и иссушает, то бесов питает и утучняет. Все, что растет во мраке души человеческой, не освещенной прямым Божиим светом, подобно тому как растут рожки во мраке подземном, все сие является нечистою пищей бесов. Но и этой пищи бесы не давали наемнику диавола. Той самою пищей они кормили его, пока он всецело не попал под их власть; а теперь, когда он уже полностью был в их руках, они не имели более нужды чем-либо кормить его. Их пища есть яд, а он уже был весь насквозь отравлен. И се, его яд ныне служил им пищею. Они грызли душу его, ожидая лишь ее исхода от тела, дабы питаться еще большими ее муками во тьме внешней. Как говорит венценосный пророк: Яко погна враг душу мою, смирил есть в землю живот мой, посадил мя есть в темных, яко мертвыя века (Пс.142:3). Се, блудный сын был яко мертвый и прежде телесной смерти!
Но в этот момент крайнего отчаяния, крайнего голода и крайнего ужаса вспыхнула в блудном сыне некая искра. Нечаянная и позабытая искра! Откуда же взялась она в холодных углях? Откуда в трупе искра жизни? А вот откуда: как мы сказали вначале, Отец при разделе с сыном дал ему более, нежели тому следовало. Дал Он ему, вместе с прахом, и искру совести и разума. Мудрый и милостивый Отец словно говорил Самому Себе, отделяя часть имения младшему сыну: «Добавлю Я ему еще и это, немного совести и разума; именно того, от чего он хочет отделиться. Пусть, они ему понадобятся. Он идет в холодную и голодную страну; и когда постигнет его величайшая скорбь, сия единственная искра может осветить ему путь назад ко Мне. Пусть, пусть он возьмет ее с собою; воистину, она ему пригодится. Искра сия спасет его».
И вот, эта искра вспыхнула в самой непроглядной тьме, в полночь, когда блудный сын уже сошел в третье царство и предался служению диавольскому. Как чудесный светильник, возгорелся в нём давно позабытый свет совести и разума. И при свете том он пришёл в себя. И только при свете том узрел он, в какую пропасть пал, каким смрадом дышал и жил, к какому гнусному обществу присоединился. При свете сего таинственного светильника, который поддерживала в его душе милостивая Отчая рука, он пробудился от своего ужасного сна, и тогда начал сравнивать свою жизнь, бывшую у Отца, со своей теперешней жизнью.
Придя же в себя (Придя же в себя; из сего явственно следует, что, «доколе он творил зло, он был вне себя». Блж. Феофилакт. Воистину, блуждая чувствами вне себя, мы сами от себя удаляемся, выходим из себя и покидаем Царствие Божие, кое внутрь нас, внутрь вас есть - Лк.17:21), сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих. Встал и пошел к отцу своему. Как только искра вспыхнула в душе блудного сына и как только он сравнил жизнь у Отца своего с жизнью на чужбине, он тут же пришел и к решению: встану, пойду к отцу моему. Встану, - говорит он, ибо видит свое страшное падение. Третьего пути нет: или вниз на самое дно пропасти диавольской, или вверх, к Отцу своему. А Отец богат-пребогат; у Него никогда не бывает голода; Его наемники избыточествуют хлебом, а я, будучи сыном, умираю от голода. Под хлебом подразумевается жизнь, под наемниками - сотворенные Богом существа, низшие человека, животные и прочие. Блудный сын пал ниже животных и пожелал иметь хотя бы столько жизни, сколько ее имеют животные. Животные суть несвободные существа, и ими Бог управляет исключительно Своею силой и по Своей воле. И им Бог дает столько жизни, сколько им необходимо, печется о них и удовлетворяет их потребности. А блудный сын расточил распутством даже те жизненные силы, кои Бог дает животным и коими животные не злоупотребляют.
Я согрешил против неба и пред тобою. Под небом здесь подразумеваются, во-первых, святые ангелы Божии вообще, наипаче же ангел-хранитель; а во-вторых, Божественные дары, которые Бог даёт всякому человеку и которые представляют небо даже в грешниках и по внутреннему человеку ...удовольствие в законе Божием (Рим.7: 22). А что здесь под небом имеются в виду ангелы Божии, видно из слов Самого Господа: Так, говорю вам, бывает радость у Ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся (Лк.15: 7-10). Если же бывает радость о кающихся, то бывает и скорбь о нераскаянных грешниках. Преисполненные любви и преданности Богу, святые ангелы смотрят на всякий грех пред их Творцом как на грех против них самих. Что под небом подразумеваются и присутствующие в человеке духовные дары, данные ему от Бога, явствует из приведенных слов апостола Павла, как и из следующих его слов: Не знаете ли, что тела ваши - суть храм живущего в вас Святаго Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои (1Кор.6:19)? А еще яснее это видно из слов Спасителя: Царствие Божие внутрь вас есть (Лк.17:21). И, таким образом, согрешающий пред Богом неизбежно согрешает и против ангелов Божиих, и против праведника, который есть в нём от Бога, а сие значит - против неба. Потому и говорит кающийся: я согрешил против неба и пред тобою.
И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Так безгранична и преумилительна любовь Божия! Каково доныне было Его терпение по отношению к грешнику, таковы же ныне Его прощение и Его радость. Как только грешник покается и вступит на стезю, ведущую к Богу, Бог уже спешит ему в сретение, принимает его, падает ему на шею, целует его. Велика радость матери, видящей исправление сына; велика радость пастыря, нашедшего пропавшую овцу; велика радость женщины, отыскавшей потерянную драхму; но все сие не может сравниться с радостью Божией, когда грешник покается и возвратится к Богу. Как только началось покаяние в сердце нашем, хотя мы ещё далеко-далеко от Бога, Бог уже видит нас и быстрее солнечного света, устремляющегося в тёмную землю, идёт нам в сретение. В сретение новому человеку, который чрез покаяние зачинается в нас! Ты разумел еси помышления моя издалеча, - восклицает пророк, обращаясь ко Всеведущему (Пс.138: 2). Спешит Отец Небесный нам на помощь, простирает руки Свои и поддерживает нас дабы мы не пали назад, снова в пропасть бесовскую на поле свиное, в страну голода. Приблизьтесь к Богу, и приблизится к вам, - говорит апостол Иаков (Иак.4: 8). О, помощь скорейшая! О, руки благословеннейшие! Если мы ещё не угасили в себе и последней искры совести и разума, то должны устыдиться пред таковою любовью Божией, должны как можно скорее покаяться и поспешить с опущенными долу очами и вознесёнными горе сердцами в объятия своего оскорблённого Родителя.
Когда покаявшийся сын предстал пред отцом, он сказал ему то, что и задумал: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. Но этим он даже еще не закончил всего, что желал сказать. Он еще хотел добавить: прими меня в число наемников твоих. Однако отец и не дал ему завершить. Отец не допустил, чтобы покаянник унижался, прося у отца сделать его своим наёмником. Потому отец прервал его и начал обнимать его и целовать. Его, столь оборванного, и грязного, и иссохшего, и одичавшего, начал милостивый отец обнимать и целовать и крикнул рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. Лучшая одежда представляет собою всё богатство и красоту духовных даров Божиих. Сие есть одежда святости и чистоты, в какую был облечен Адам до грехопадения и ухода от Бога в дальнюю сторону. Сия одежда есть Сам Христос; потому она и называется лучшею. Нет на небесах одежды лучше сей. И апостол говорит: все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись (Гал.3: 27). Душа, обнаженная от всякого блага, полностью совлекается; ее старая, грязная и изорванная одежда отбрасывается, душа же облекается в одежду новую. Эта новая одежда души представляет собою нового человека, покаявшегося, возрождённого, прощённого и принятого Богом. Без новой одежды сей никто не может пребывать в Царствии Божием, что ясно видно из притчи Христовой о брачном пире царского сына (Мф.22: 1-14). Это облачение, по словам апостола, составляют милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение... Более же всего... любовь, которая есть совокупность совершенства (Кол.3: 12-14; сравни: Еф.4: 24; Откр.7: 14; Зах.3: 3-4).
Перстень на руку означает венчание души со Христом. Покаявшийся разрывает все блудные связи с миром сим, прилепляется душою своею ко Христу и пребывает с Ним в нераздельном единстве. Это обручение происходит силою и благодатью Святаго Духа, за печатью Коего хранятся дары небесные.
Дайте... и обувь на ноги, - говорит отец рабам своим. Обувь означает силу воли, с которою человек пойдёт по пути Божию, исполнившись решимости, не уклоняясь направо и налево, не озираясь назад.
Под откормленным и закланным теленком следует понимать Самого Господа нашего Иисуса Христа, Который предал Себя на заклание ради очищения грешников от грехов. Под рабами подразумеваются или ангелы, или священники. Если под домом отчим имеется в виду только небо, тогда под рабами надо разуметь ангелов; если же считать, что дом отчий есть Церковь Божия на земле (а это столь же верно), то в таком случае под рабами должно понимать священников, призванных совершать Таинство Жертвы Христовой и им питать людей в жизнь вечную. Что здесь прежде всего имеется в виду Церковь, ясно из следующего: блудный сын еще не умер телесно, а пока человек не разлучится от своего тела, он принадлежит к Царствию Божию в виде Церкви Божией на земле. Но под рабами, наряду со священниками, подразумеваются и ангелы. Это явствует, во-первых, из того, что ангелы присутствуют в храме при совершении Святых Таинств, а во-вторых, из того, что чрез ангела-хранителя Бог направляет людей на стези спасения.
Ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся. Тело его еще кое-как существовало, но душа была мертва. Одна оставшаяся в нем искра Божественного дара загорелась и оживила всю его душу. Он был осужден с той самой минуты, как потребовал раздела от Отца своего. И нашелся. Это значит: он нашёл себя при свете Божией искры, ибо до того он сам себя потерял, Бог знал о нём и не терял его из вида до последнего мгновения, до мгновения покаяния.
И начали веселиться. Услышав обо всем происшедшем, старший сын осердился и сказал отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козленка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение свое с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка. Так праведный сын сказал отцу. Так сердито говорят Церкви многие праведники, когда Церковь с радостью и умилением принимает покаявшихся грешников и допускает их ко святому Таинству Причастия. Так могут сказать Богу и ветхозаветные праведники, видя, как Бог принес Сына Своего Единородного в жертву младшему и более грешному поколению человечества. «Ты никогда не дал нам и козленка!» То есть: в сравнении с огромною жертвой, которую Ты приносишь для этих наших грешных и блудных потомков, для нас Ты не пожертвовал даже самым малым и незначительным. А поскольку коза вообще означает грех, то те же самые праведники могут сказать: «Нам Ты запрещал совершать и самый малый грех - малый и незначительный, как козленок; в то время как ныне Ты награждаешь грешное поколение сие величайшим благом, какое имеешь, - жертвою Сына Своего!» А если мы пойдем ещё дальше, то увидим, что эта с виду простая притча обымает сущность всей истории рода человеческого, от падшего Адама до величайшего Праведника, Господа нашего Иисуса Христа, Который в отношении к человечеству, Адаму и его потомкам, есть как бы Старший Сын Отца Небесного - хотя Единый Рожденный, а не усыновленный. Если бы Сам Господь Иисус Христос говорил, как обычный смертный человек, Он мог бы сказать Отцу Своему: «Адам согрешил и отпал от Тебя; и он, и все его потомки похулили имя Твое, а ныне Ты ему и его потомкам приуготовляешь такую славу и радость, какую и Я, и все небеса мало когда знали». Конечно, Господь наш Иисус Христос никогда бы и не мог осердиться на Отца Своего Небесного и никогда бы так не сказал Отцу Своему, исключая тот случай, если бы Он намеренно, переносясь в наши сердца, изрек сие как укор и поучение для нас, дабы мы не гордились своею праведностью и в гордости этой не презирали покаявшихся грешников. Как если бы Он хотел сказать нам: «Если Я, Превечный Праведник, от вечности нераздельно сущий со Отцем, не протестую против принятия покаявшегося Адама обратно в Царствие Небесное, как можете вы, праведные со вчерашнего дня, а грешные еще с первого греха Адамова, протестовать против любви Божией к покаявшимся грешникам?»
Сын мой! - сказал ему отец, - ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся.
Так Бог умиряет праведника, напоминая ему о безмерных благах, коими тот вместе с Ним обладает и располагает. «Всё Мое твое. С возвращением твоего покаявшегося брата твои блага не умаляются, а твоя радость должна возрасти. А о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся».
Так завершается эта притча, сама по себе являющаяся целым Евангелием тайн и поучений. Тот, кто будет молитвенно углубляться в притчу сию ещё более, откроет в ней ещё больше тайн и поучений. Слава Господу нашему Иисусу Христу, давшему нам притчу сию, словно полную сокровищницу премудрости, из коей поколение за поколением черпает для себя Богопознание и самопознание, научаясь любви чрез терпение Божие, прощению чрез человеколюбие Божие и радости чрез радость Бога, приемлющего покаявшихся грешников. Слава и Его безначальному Отцу и Животворящему Духу - Троице Единосущной и Нераздельной, ныне и присно, во все времена и во веки веков. Аминь.
Митрополит Антоний (Храповицкий)
Эта притча может быть наиболее известна и потому мы напомним лишь некоторые мысли, которая она в нас вызывала. Притча отмечает постепенность внедрения пороков. Им противостоит добро, виденное человеком в своей жизни, и если бы не это препятствие, то порок внедрялся бы в человека и в общество с быстротой брошенного камня и изуродовал бы его и окружающих. Блудный сын не погиб, «в себе пришел». Поводом к раскаянию послужил голод. Это - драма повторяющаяся всегда и в наши времена. Голод и нужда - это повод к покаянию, первый толчок; добрые воспоминания - указывают путь покаяния. Блудный сын едва ли бы покаялся, если бы не вспомнил добро, которое он прежде видел. Это надо помнить всегда и надо помогать друг другу, чтобы у людей были воспоминания добра; помогать и внутренне и внешне.
Путь покаяния и возвращения к добру - путь далёкий. Его можно пройти лишь с искренним чувством. Но помните, что идущего видит издалека его Отец, и возвращающийся «мил ему был.»
Слова блудного сына, обращённые к Отцу, - это обстановка спасения: порочное само приговаривает себя к наказанию, само осуждает себя и наказание признает заслуженным и справедливым. Неужели, скажут, он не понимал, что это было бы жестоко со стороны Отца - взять сына в число наемников. Нет, он не считал Отца жестоким, но наказание почитал справедливым и заслуженным - таково всегда всецелое покаяние и в ответ на него Отец одевает его в первую, или прежнюю, одежду.
Покаяние есть надёжное и прочное условие возрождения. В покаянии есть горечь, но есть и элемент радости, ибо за покаянием стучится в сердце и надежда. Но покаяние наступает постепенно и путь возвращения не близкий. Редко сразу прекращаются пороки. У отступивших от Бога есть голод духовный, но есть и грубость души, и избалованность сердца.
Страдания и голод, говорим, есть первое средство к возрождению. Но и помимо них могут наступить покаяние и умиление: вспомните Закхея, который, не нуждою гонимый, с такою искренностью и силой отдался покаянию и умилению, что стяжал спасение себе и дому своему.
Митрополит Антоний Сурожский
Сегодняшнее Евангелие говорит нам не только о грехе и покаянии, но и о прощении, которое нам даётся Богом. Когда блудный сын, пришедший в себя путем страданий, обездоленности, одиночества, отверженности, направился к отчему дому и когда он был еще далеко от дома, хотя уже мог вдали видеть его очертания, отец, который, вероятно, много-много раз выходил и вглядывался вдаль, ожидая возвращения своего сына, – отец его увидел. И Евангелие нам говорит, что в сердце его загорелась жалость и ласка: «Сын его мил ему бе», – и не ожидая его прихода, он, старик, оскорбленный, обездоленный грехом и бессердечием своего сына, устремился к нему навстречу и пал на его плечо головой, и обнял его, и поцеловал его.
Так ли мы встречаем друг друга, когда видим, что издалека, из той далекой страны, куда каждого из нас в какой-то момент (а иногда и часто в жизни) уносит грех, из той далекой страны к нам возвращается бывший друг, знакомый, приятель, родной? Так ли мы его встречаем?
Прежде всего, часто ли наша любовь остаётся такой непоколебимой, что мы постоянно выходим на порог нашего дома, общего дома, того дома, который значит, что мы – вместе, и глядим вдаль в надежде, что он вернётся? И когда мы видим, что идёт в нашу сторону человек, который был нам близок, но стал далёким, – часто ли бывает, что мы в сердце поражены огнём прежней любви, лаской, жалостью? И часто ли мы первыми устремляемся навстречу и не ожидаем ни слова сожаления, ни покаяния, ни признания: обымем человека, приласкаем, утешим его в том, что он оказался неверен в любви и в дружбе?
Не чаще ли мы ведем себя, как тот сын, который ничем не был виноват перед своим отцом, и когда вернулся с поля, с работы, и услышал, что радость ликует в отчем доме, прежде чем причаститься этой радости, захотел узнать, чему там радуются: почему здесь радость вне меня?.. И когда узнал, что его младший брат, который погибал, теперь вернулся, он войти не захотел.
Грешный брат его, поняв, что сделал, увидев состояние, в которое он пришел в далекой стране, преодолевая стыд и страх, преодолевая неуверенность в том, как его примут, пошел к отцу, а этот праведный стоит вне дома, где радуются, что погибший вернулся к жизни, и ждет, чтобы отец пришел его молить: Войди в общую радость! Я радуюсь, радуются слуги, радуется брат – приди, приобщись нашей радости... Отец даже не может его просить, чтобы он свою радость внес в общую радость, потому что ясно: никакой радости у этого праведного нет о том, что погибший спасся...
И как говорит отец, и как говорит праведный сын! Обращаясь к отцу, этот праведный сын говорит, что за все годы добродетельной жизни, труда отец его не наградил – словно платного рабочего! – ничем, а когда вернулся «этот твой сын», он заколол упитанного тельца... А отец ему отвечает: Разве нам не надо было радоваться, «когда твой брат вернулся?»... Праведный видит в блудном только согрешившего сына своего отца, которого за брата он уже не может принять, а отец ему напоминает, что если для него блудный – сын, то для праведника он – брат.
Опять скажу: часто ли бывает, что мы воспринимаем человека согрешившего – даже не против нас, а вообще поступившего плохо – как своего брата? Не чаще ли мы говорим «твой сын» – презрительно и отвергающе? Часто ли мы признаем, что он мне всё равно брат, он родной, он дорог отцу – значит, и мне должен быть бесконечно дорог?.. Но нет, мы подобны этому сыну, который воображал себя добродетельным, потому что был хорошим работником, хотя оставался чуждым всему духу отчему.
И дальше еще одно. Отец не дает пришедшему сыну попроситься в работники; в работники он его не может принять, он его может принять только как вернувшегося сына.
И он повелевает рабам: принесите первую его одежду – не самую лучшую одежду, которая найдется в доме, чтобы он чувствовал себя в чужой одежде на себя непохожим, а ту одежду, которую он носил до того, как стал чужим в этом доме, до того, как сбросил ее с плеч, чтобы нарядиться по-иностранному, по-иному.
И когда он надел вместо своих лохмотьев старую свою одежду, которая прижилась к нему, которая легла на его тело уютно, отец повелел принести ему перстень: не просто кольцо, но тот перстень, которым человек в старое время, когда люди были неграмотны, запечатлевал каждое свое послание; перстень, который тому, кто им обладал, давал власть над человеком, власть жизни и власть смерти, власть его обездолить до конца, власть его опорочить.
Почему отец это сделал? Почему он не стал сперва требовать доказательств, что сын покаялся? Потому что раз тот преодолел и стыд, и страх, чтобы вернуться, отец знал, что он прочно пришел домой.
Так ли мы поступаем? Когда к нам приходит, возвращается человек, который когда-то был дорог и нас оскорбил или оскорбил кого-то нам даже не столь близкого, – отдаём ли мы всё, что раньше было? Окутываем ли мы его в прежний тёплый уют? Готовы ли мы дать ему перстень, которым он может запечатлеть в конце каждого письма нашу подпись?
Нет – и потому примирение не прочно. Потому так страшно бывает идти мириться, что знаешь, что отца не встретишь, а встретишь ложную добродетель, ложную праведность, унижающую, оскорбительную праведность того, кто скажет: ты мне не брат, даже если Тот, как и меня, признает тебя Своим сыном...
Подумайте над этим вопросом прощения, потому что скоро наступит Прощёное воскресенье: как бы оно не застало врасплох, как бы не оказалось, что мы не умеем прощать, и как бы это наше неумение не обратилось на нас, а не на тех, кого мы отвергаем и кого, за их покаяние, за страдания и слёзы, за тугу душевную, уже простил и принял Господь. Аминь.
26 февраля 1967 г.
Протоиерей Александр Шаргунов
Притча о блудном сыне - о грехе и покаянии. Это рассказ об отношении человечества к Богу, народа к Царю, о том, как уходят сейчас от нас наши дети, и о том, как одно связано с другим. Заблудившийся сын - это, прежде всего, младший сын. Он требует у своего отца: «Отец, дай мне часть своего имения, то, что полагается мне по праву». Здесь уже начало всех бед.
Когда люди смотрят на Божии дары как на то, что Бог должен дать им, это оказывается безумием даже с практической земной точки зрения. Дай мне сейчас то, что причитается мне, а все мои права на имение в так называемом будущем мне не нужны, я отказываюсь от них. Величайшее безумие грешного человека заключается в том, чтобы довольствоваться немедленно частью, отказываясь от целого. Это желание теперь же получить на руки неважно сколько, только бы, так сказать, наличными, то есть, здесь, в этой жизни получить все блага. Люди смотрят только на видимое, ищут сиюминутного успеха и немедленного наслаждения. А жизнь будущего века их мало заботит.
Почему этот юноша так хотел получить свою долю в полное свое распоряжение? Ему была тягостна опека отца, и он желал свободы - того, что ложно называется ее именем. Посмотрите на безумие большинства нынешних молодых людей. Им хорошо сумели объяснить через все существующие средства воздействия, что они никогда не станут хозяевами своей судьбы, пока не разорвут все Божии узы и вместо них не повяжут себя по рукам и ногам узами собственных похотей. Вот суть отступничества человека от Бога. Люди не хотят быть связанными Божественными заповедями. Они хотят сами быть как боги, знающие добро и зло. А в результате оказываются не знающими никакого зла и добра, кроме того, что нравится им.
Образы Отца Небесного, земного отечества и отца родного раскрываются в притче один через другой. И кажется, порой сливаются. Этот юноша хочет удалиться от отцовского взора. Он не доверяет управлению своего отца, он хочет сам иметь свою долю, потому что думает, что отец будет ограничивать его траты, и ему это не нравится. Он горд собой, у него высокое мнение о своих способностях. Он думает, что если он возьмет свою часть имения, то управится с ней лучше, чем отец, и проявит себя более яркой личностью. Снова и снова слово Божие говорит нам, что гордость, более чем какой-либо иной грех, разрушает человека, особенно в молодости.
Мы видим, как добр и кроток отец к своему сыну. Он разделил свое имение. Но, видимо, старший сын пожелал, чтобы отец оставил его часть в своей власти. И мы видим, что он получил за это. «Всё мое - твое», - слышит он от отца. Младший сын получил от отца, сколько хотел. Так он мог увидеть, по крайней мере, и по прошествии времени доброту отца. Благодаря этому он сможет понять свое собственное безумие, и что он не был столь мудрым управителем своих дел.
Как же он распорядился всем, когда получил свою часть? Он не замедлил истратить ее. И через короткое время превратился в нищего. Такое впечатление, что все его намерение было как можно скорее расточить все. И для этого, собрав всё, он отправился в дальнюю страну.
Мы можем видеть, что жизнь блудного сына в этом удалении его в чужую страну представляет собой описание того духовного состояния, в котором оказался отпавший от Бога падший человек. Это, прежде всего, состояние разлуки с Богом, удалённости от него. Вот почему в Неделю о блудном сыне на Утрени звучит впервые горестная песнь «На реках Вавилонских».
Этот юноша ушёл из дома отца, а грех - всегда отступничество от Бога. Несчастье грешников заключается в том, что они удалились от Бога, и всё более и более удаляются от Него. Мир - «страна далече», в которой люди живут. Но степени удаления могут быть различными. Мы ушли от родного дома так далеко, как только могли. Что такое ад, в конце концов, как не предельное удаление от Бога? И этот ад может начаться ещё здесь на земле. Что такое немыслимые несчастья и беды на нашей земле, как не удаление от Бога? Как мы пришли в эту страну, которая когда-то называлась Русью Святой?
Притча показывает нам, что духовное состояние падшего человека - сплошное растрачивание жизни. Он расточил имение свое, живя распутно, с блудницами, и в короткое время все истратил. Так и мы промотали все богатство. О, если бы только земное! Добровольно идущие на грех расточают дары отцовские. Они тратят впустую свой ум и все силы души. Они не только закапывают в землю свои таланты, но бесстыдно продают их. Дары Божии, которые они должны были употребить на служение Богу и людям, употребляют на служение порочным желаниям. Душа человека становится заложницей мира, плоти и дьявола, расточает свое богатство и живет распутно.
Далее притча показывает духовное состояние живущего грехом человека как состояние горькой нужды. Когда же он прожил все, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться. Разгульная, расточительная жизнь скоро доводит человека до нищенской сумы. Особенно, когда приходят плохие времена, как расплата за плохое управление полученным добром.
Человек отказывается от милосердия Божия, предпочитая Ему жестокость дьявола. Ради сладости греховной жизни, богатства преходящего мира совершил он этот отказ от Божиих даров, а теперь погибает от недостатка их.
Удалившемуся от Бога недостаёт самого необходимого для его души. У него нет ни пищи, ни одежды. Если бы только для внешнего человека! у него нет надежды, что ему будет дано утешение после мучительной смерти. Духовное состояние пожинающего плоды своего греха человека - это страна, где настал великий голод. Страдание и отчаяние усугубляются сознанием, что сам он, преодолевая все преграды, изо всех сил добивался этого.
Грех начинается с возвышения и гордости, однако, духовное состояние грешника с неизбежностью выявляется как низкое, рабское состояние. Когда разгульное веселье молодого человека довело его до нищеты, нужда заставила его пойти в рабское услужение, Он пошел и нанялся к одному из жителей страны той. Нечестие, которое до этого проявлялось в распутстве, теперь обнаруживается в рабской жизни. Как этот гордый, независимый юноша мог столь унизить себя, обесчестить себя, чтобы пойти на такое служение к столь злому господину?
Голод и ГУЛАГи, а говорили: «Мы наш, мы новый мир построим», «нам нет преград ни в море, ни на суше», а сегодня уж тем более нет никаких преград. Злой господин послал его на поля свои, сказано в Евангелии, не овец пасти, а свиней. Дело дьявола - заставлять своих рабов удовлетворять похоти падшего естества. Это ничем не лучше, чем пасти грязных, чавкающих шумно свиней. Могут ли разумные бессмертные души больше опозорить себя!
Он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи. Этот молодой человек дошел до прекрасного времяпровождения, сидя за одним столом со свиньями. Рожки - пища для свиней, но не для человека. Богатство мира и сладости жизни для тела, а что остается для драгоценной души? Грех - состояние вечного ненасыщения, состояние, в котором невозможно ожидать облегчения ни от кого на земле.
Этот блудный сын, когда он был не в состоянии, постоянно работая, обеспечить себя едой, перешел к попрошайничеству, но никто не давал ему. И никто ничего, скажем мы, не даст нашей России. Тем, кто удаляется от Бога, никто на земле не может помочь. Напрасно мы взываем к миру: у него есть всё, что может отравить душу, но он не способен дать то, что питает ее.
Сегодняшнее Евангелие говорит нам, что состояние греха - состояние смерти. «Этот сын мой был мертв», - говорится о нём. И смерть не только в том, что народ наш умирает физически, делается мёртвым. Грешник мёртв в своих преступлениях и грехах, он лишен духовной жизни. Нет у него связи со Христом Богом, и потому он мёртв. Греховное состояние - состояние заблудившегося человека. Этот сын пропадал, он заблудился по отношению к отцовскому дому, ко всему, что добро. Души, удалившиеся от Бога, - заблудшие души. Они заблудились, как путник, потерявший дорогу. Если бесконечное милосердие Божие не поможет им, они не возвратятся никогда.
Состояние греха - состояние безумия. Это выражено в словах «когда он пришел в себя», что означает, что до этого он был вне себя, потерял рассудок. Несомненно, он был таким, когда оставил отцовский дом и стал еще более безумным, когда присоединился к жителям той страны. Грешник - это тот, кто сошёл с ума, кто губит себя безумными похотями и в то же время обманывает себя безумными надеждами.
И вот возвращение блудного сына домой. После подробного рассказа о грехе - рассказ о покаянии. Что было причиной его возвращения, его покаяния? Горе, нужда. Когда он оказался в предельной нужде, он пришёл в себя. Скорби оказываются счастливым средством для обращения грешников от их заблуждений. Когда мы видим неадекватность всех способов вернуть то, что мы потеряли, все вместе и каждый в отдельности, и когда мы испытаем все другие пути в поисках исхода из нашей беды и убедимся, что все напрасно, наступает время возвратиться к Богу.
Что подготовило обращение блудного сына? Размышление. Нам пора не только задуматься, настало время глубоко осознать, что с нами произошло. Беда наша заключается в том, что нет осознания происшедшего - не только в народе, но порой и в Церкви. Он сказал в себе, когда пришёл в здравый ум: «Придя же в себя, сказал: сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода». Он размышляет, сколь бедственным является его состояние. Не просто голодаю, но - умираю от голода. Никто не придет ко Христу, пока не увидит, что находится на грани погибели в служении греху. Святые отцы говорят, что вера - это когда человек, несмотря ни на какие обстоятельства, устремляется к Богу.
Однако если мы даже в силу обстоятельств приходим к Нему, Он не оскорбляется, но радостно встречает нас. Блудный сын размышлял, насколько все было бы лучше, если бы он возвратился: «Сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом». Какой чудесный он содержит дом! В доме нашего Отца - пища для всего человечества, для всей Его семьи. Есть пища с избытком, достаточная для каждого и избыточествующая любовью. Пусть размышление об этом хлебе, земном и небесном, вдохновит сегодня всех, кто заблудился, удалившись от Бога, вернуться к Нему.
Размышление блудного сына приводят его к решимости: «Встану, пойду к отцу моему». Добрые намерения - хорошая вещь, но гораздо важнее их исполнение. Хотя он был в дальней стороне, вдалеке от отчего дома, все же, как бы ни было далеко, он вернется. Каждый склон и изгиб дороги, по которой он уходил от Бога, он должен пройти на своем пути возвращения к Нему. Что бы ни было - он решился. И он должен будет идти.
Подлинное покаяние - встать и пойти к Богу. Но с какими словами мы придём к Нему? Как выразить то, что с нами происходит? Прежде всего, блудный сын исповедует свой грех и безумие. «Я согрешил», - говорит он. И поскольку мы все согрешили, всем нам надлежит исповедать это пред Богом. Исповедание греха необходимо как условие мира и прощения, говорит святой Феофан Затворник вместе с другими святыми отцами, размышляя об этой притче. Не так, как иные сегодня говорят: «Не русский народ виноват, а только те, кто его соблазнил». Если мы скажем: «Нет в том нашей вины», мы будем подвержены суду. Если осознаем свою вину с сокрушенным, кающимся и смиренным сердцем, мы предстанем пред Божиим милосердием, которое дарует прощение всем, кто исповедует свои грехи.
Блудный сын был так далек от самооправдания, что готов был принять всю тяжесть вины на себя за то, что он совершил. Обратим внимание на слова, которые он хочет сказать. «Я согрешил против неба и пред тобою». Пусть те, кто не исполняет своего долга по отношению к земным родителям, подумают об этом. Они грешат против неба и перед Богом. Обиды и оскорбления, нанесенные им, - обиды и оскорбления Богу. Речь идет не только о наших родителях. Наши отцы, наши предки и наши святые отцы, и святой наш мученик Царь-батюшка Николай. Грех совершается в презрении Божией власти. Мы согрешили против неба. Зло греха нацелено высоко, оно против неба. Но это бессильное зло, ибо мы не можем ранить небо. Только Христа на Кресте. Только мучеников, только наших родителей. «И зло, которое сегодня в мире, будет еще сильнее. Но не зло победит, а любовь».
Блудный сын признает себя лишенным достоинства принадлежать любимой семье. «Я уже недостоин называться твоим сыном», - говорит он отцу. Он не отвергается родства, ибо это единственное, на что он может уповать, но он сознаёт, что отец его по правде и справедливости может не принять его. Разве не получил он по своему требованию ту долю, которая принадлежала ему? И потому он имеет все основания не рассчитывать на большее. Наше покаяние только тогда является подлинным, когда мы признаём себя недостойными получить милость от Бога. Тем не менее, он продолжает молить о том, чтобы быть принятым в отчий дом, хотя бы в самом смиренном положении. «Прими меня в число наемников твоих, - говорит он. - Это достаточно для меня, о большем я не могу и помыслить». Если последует отчее наказание - быть ему как одному из слуг - он не только покорится этому, но и посчитает это великим благом по сравнению с тем, что имеет сейчас.
«Прими меня в число наемников твоих, чтобы я мог показать теперь любовь к дому моего отца не меньше того презрения, которое я проявил к нему». И при всем этом он не перестает думать о своем отце как об отце. «Встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче!» - повторяет он про себя. Видеть Бога как Отца, как нашего Отца, к Которому мы каждый день обращаемся в молитве Господней: «Отче наш», - это существенный момент нашего покаяния. Только это может сделать нашу печаль о грехе неложной, нашу решимость не допускать греха - крепкой, и даст нам силы надеяться на прощение.
И вот он встал и пошёл к своему отцу. Своё доброе решение он исполняет без промедления. Что вы без конца говорите: «Встанем и пойдем» - а сами ни с места? Давайте немедленно все встанем и пойдём. Он был не из тех, кто проходит половину пути, а потом говорит, что устал и не может дальше идти, что он слаб, измучен - и с него хватит.
Как же встречает его отец? Он вернулся к отцу, но принял ли его отец? Разве могут родители отвернуться от своих детей, как бы они ни были безумны и непослушны, когда они приходят к ним с покаянием! Тем более, благодать Божия по отношению к кающимся грешникам, Отец Небесный, когда они возвращаются к Нему, не может не простить их. Мы видим великую любовь, с которой отец встречает своего сына. «Когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его». Доброта отца идет впереди покаяния сына. Как будто с того момента, как сын покинул дом, он не переставал смотреть в ту сторону, куда он ушел, и у него была одна только мысль: «Если бы только я мог увидеть своего несчастного сына, возвращающегося домой». Насколько несравненно более Бог желает обращения грешников! И Он готов всегда встретить с любовью тех, кто возвращается к Нему. От Него не может укрыться даже самое первое наше движение навстречу Ему.
Нас не может не потрясать глубина Божьего и родительского милосердия. Блудный сын под тяжестью стыда и страха шел медленно. А любящий отец - бежит навстречу ему. Пусть он виноват, и заслуживает наказания. Пусть он грязный и пахнет еще свиньями, которых он пас, - отец обнимает его, и прижимает к груди. Так дороги Богу те, кто истинно кается. Отец целует своего сына. Это не просто целование приветствия. Это печать полного прощения и любви. Все его прежние безумства забыты. Ни одного слова упрека не будут сказаны ему. Наверное, отец мог бы сказать: «Ты никогда не пришел бы домой, если бы нужда не погнала тебя». Нет, ничего подобного! Воистину, когда Бог прощает кающихся, Он никогда больше не напоминает им грехов.
Как отцовская доброта проявляется прежде, чем сын выражает покаяние, так покаяние сына продолжается, после того, как отец показывает ему такую доброту. Хотя отец целует его и прощает его, запечатлевая поцелуем прощение, он говорит: «Отче! я согрешил против неба и пред тобою». Даже после того, как мы получаем прощение наших грехов, в сердце у нас остается искреннее сокрушение о содеянном. Чем больше открывается нам готовность Божия простить нас, тем труднее для нас бывает простить себя. «Отче! - говорит блудный сын, - я уже недостоин называться сыном твоим». И хочет, как и намеревался, сказать: «Прими меня в число наемников твоих». Но отец не дает ему договорить это.
Если с такой любовью встречает его отец, как он может быть наёмником! Как он может быть чем-то меньшим, чем сын! Он его возлюбленный сын. И ради него устрояется царский пир - то, чего он не мог даже помыслить. Блудный сын шел домой между страхом и надеждой, как говорит преподобный Амвросий Оптинский, - страхом быть отринутым и надеждой быть принятым. Но любовь отчая превосходит все его страхи и надежды. Он пришел домой в лохмотьях, и отец его говорит слугам: «Принесите лучшую одежду и оденьте его». Может быть, ему стыдно оборванному и грязному надеть такую одежду на себя, потому «оденьте его, и дайте перстень на руку его» - с печатью, со знаком, что он господин в этом доме. Он пришел домой босой, и потому «дайте обувь на ноги его».
Праведность Божия - одежда, в которую мы облекаемся, приходя к Богу с покаянием, говорят святые отцы. В покаянии, как в крещении, мы во Христа облекаемся. Лучшая одежда - это наше новое естество. Перстень на руке - обручение Духа Святого и печать силы Его. «Дайте перстень на руку его», чтобы он всегда помнил о доброте своего отца, чтобы никогда не забывал ее. Обувь на ногах означает готовность благовествовать мир и твердо ходить стезями его. Он пришел домой голодным, и отец его не просто накормил его - он устроил пир. «Приведите откормленного теленка, и заколите, чтобы мой сын насытился лучшим, что у нас есть». Тот, кто рад был до этого время наполнить свое чрево рожками, которые ели свиньи, теперь приглашается на радостный небесный пир. Так все, кто напрасно трудился, желая насытиться тварным, обретут эту небесную пищу у Господа, когда возвратятся к Нему. Ибо телец упитанный есть Агнец Божий, закланный прежде создания мира, - Христос. И об этом пире веры возвещает Церковь всему спасённому человечеству среди пасхального торжества.
Сегодняшнее Евангелие показывает нам великую радость и ликование всех, когда один человек возвращается с покаянием. Заколание тельца упитанного было праздником не только для него, но праздником для всей семьи. «Станем есть и веселиться, ибо это великий день. Ибо этот сын мой был мертв и ожил. Мы думали, что он умер, но вот - он живой. Мы считали его пропавшим, но он нашелся». Обращение души от греха к Богу - воскресение её от смерти к жизни и обретение большего, чем то, что было потеряно. Это великая, чудесная и радостная перемена. Кто-то сравнил её с переменой, которая бывает на лице земли, когда возвращается весна. Когда наступит наша весна - Великий Пост, а за ним Пасха - да будет дано нам покаяние возвратиться к Богу нашему и к нашим близким, от которых мы также удалились.
Возвращение грешника - великая радость Отцу Небесному. И все, кто принадлежит Его семье, радуются с Ним. Все, кроме старшего сына, который не хочет войти в дом.
Обычно, размышляя над этой притчей, мы останавливаем своё внимание на младшем сыне, а о старшем упоминаем только вскользь. Да, в этой притче, прежде всего, говорится о великой радости по поводу возвращения грешника в отчий дом. Поистине, больше радости бывает на небесах об одном грешнике, кающемся, нежели о девяносто девяти грешниках, не имеющих нужды в покаянии. И все любящие Бога, все принадлежащие к роду Христову, принимают участие в этой радости. Но вот мы видим недовольство и зависть старшего брата - человека, который представляет собой тех, кто благочестив, кто никогда не уходил на страну далече, и, кажется, кому не в чем каяться. По крайней мере, такие люди не совершали грубых грехов. Но посмотрите, какую мрачную греховность внезапно обнаруживает этот человек по случаю возвращения младшего брата, с каким негодованием он отворачивается от него.
Он был на поле, когда пришел домой его брат, и когда он возвращался с работы, веселье уже началось. Когда он приблизился к дому, он услышал пение и ликование. Он спросил, что происходит. Ему сказали: «Твой брат пришел! И отец его устроил пир, и у всех великая радость, что он возвратился здоровым». В Евангелии сказано одно только слово «здоровым». Это означает - он вернулся здоровым и телом, и душой. Не только здоровым телом, но и раскаявшимся, и потому исцеленным от своих пороков. И эти слова показались старшему брату оскорбительными в высшей степени. Он разгневался, сказано в Евангелии, и не хотел войти. Кажется, он требует, чтобы отец выставил его из дома. Послушайте, как он говорит о своих добродетелях, о своем послушании: «Вот, я столько лет служу тебе, и никогда не преступал приказания твоего». Явно, что он перехваливает себя, говоря, что никогда не переступал приказания отца, иначе не проявлял бы теперь такого упорства в непослушании, когда отец, выйдя, звал его.
Пусть по милости Божией было кому-то из нас дано служить Богу и уберечься от грубых грехов. Мы должны ответить на это только смиренной благодарностью Богу, но никак уж не горделивым самовосхвалением. Теперь старший сын упрекает своего отца, что тот никогда не дал ему и козленка, чтобы он мог повеселиться со своими друзьями. Он рассержен, и потому наговаривает на отца. Нет сомнения, что если бы он попросил его о чем-нибудь подобном, то получил бы по первому слову. Но заклание тельца упитенного по случаю возвращения младшего брата вызвало у него гнев и несправедливые упреки в адрес самого отца. Тот, кто считает свои заслуги, и к тому же, как ростовщик, надеется иметь с них проценты, говорят святые отцы, рискует дойти до уничижения и отвержения своего господина и отца. Мы должны исповедовать себя совершенно недостойными тех милостей, которых Господь сподобляет нас. И, тем более, никогда не роптать.
Он «не хотел войти». Не хочет войти человек в дом, где радость. В Царство Божие не хочет войти, потому что другой человек входит в него. Как он может быть в одном доме с таким братом! Пусть даже это дом Отца Небесного. Святая Церковь постоянно говорит нам, что мы должны остерегаться общения с такими грешниками, от которых мы можем заразиться грехом, но мы не должны стыдиться общения с кающимися грешниками, у которых мы можем научиться самому главному, чему должен научиться в течение всей своей земной жизни человек - покаянию. Это единственное, в конце концов, что открывает двери Царства Небесного.
Старший сын видел, что отец принял его младшего брата, и поэтому не хотел войти к нему. Как часто мы бываем высокого мнения о себе, а сами не можем принять в своё сердце тех, кого Бог принял, тех, кто вступил в дружбу и общение с Богом. Обратите внимание, он не называет его братом, но говорит «этот сын твой». И мы слышим здесь не просто надмение, но обвинение в его грехах отца. Он усугубляет вину своего брата и выделяет его худшие грехи. «Этот сын твой, - говорит он, - расточивший имение свое с блудницами». Тот, действительно, истратил свою часть вполне безумно, хотя не сказано буквально в Евангелии с блудницами или нет. Может быть, это только говорит злоба и недоброжелательство старшего брата. Вот чем оборачивается его благочестие долгих лет - способностью смотреть на всё как бы через чёрный хрусталик, видеть во всем худшее и представлять всё в мрачном свете. В то время как Отец Небесный наполняет все светом и радостью того, кто пришел с покаянием и кто участвует в этом великом событии.
Он завидует доброте, которую отец проявил к нему. «Ты заколол для него тельца упитанного». Нехорошо завидовать грешникам в самом простом земном смысле. Видя, как Бог дождит и светит солнцем на неблагодарные и злые, осыпает их земными дарами, не оставляя их своим промышлением. Но сколь ужасно завидовать кающемуся, когда он получает благодать и милость, каких мы никогда не сподоблялись от Бога за всё своё благочестие. Апостол Павел прежде своего обращения был блудным сыном, но после обращения ему была дана большая благодать. Он сам свидетельствует об этом в Духе Святом со смирением, в истине. Ему была дана большая благодать, чем другим апостолам. Преподобная Мария Египетская и множество других грешников покаянием достигли такой высоты святости, какой не имели иные всю жизнь подвизающиеся в благочестии. Господь так щедро утешает их, чтобы показать, как ценит он покаяние и как бесконечно Его милосердие, и чтобы все мы поняли, как страшна зависть. Вы все знаете это выражение «надежда умирает последней». Это сказано о глубине долготерпения милосердия, которое Господь имеет по отношению к каждому человеку. Он долготерпелив и многомилостив по отношению к другому человеку, не потому что Он снисходителен к его грехам, а потому что Он видит глубже и дальше.
Но следует сказать, что и зависть умирает последней, если смотреть на то, что есть темное в нас. Зависть - это самое страшное. Когда человек завидует, в нем совершается торжество дьявола. Завистью, говорит нам слово Божие, в мир вошла смерть. Вечная смерть, ад входит в наши сердце всякий раз, когда мы даем в нем место зависти. Победить зависть, научиться радоваться с радующимися, значит войти в победу Христову. Здесь тайна Церкви, тайна Царства Божия, средоточие всей духовной жизни.
Что же делать старшему сыну, если, несмотря на все свои подвиги благочестия, он оказывается так позорно побежденным, и зависть гонит его из отчего дома, как некогда себялюбие, сребролюбие и сластолюбие изгнали его младшего брата? Мы снова должны увидеть, какую любовь, поистине побеждающую смерть, являет к нему отец. То, что он совершает по отношению к старшему сыну, поражает не меньше, чем то, что было у него по отношению к младшему. Наш Бог во Христе долготерпелив и многомилостив. Его долготерпение и милость неисследимы. Это единая тайна крестной Его любви к роду человеческому. Когда старший сын не хотел войти, его отец, выйдя, звал его, умолял его. Он не может сказать: «Если ты отвергаешь отчую любовь, поступай, как знаешь». Но как он вышел встречать младшего сына, так теперь он выходит и зовет старшего. Он умягчает его сердце, уверяя, что щедрость, которую он оказал младшему сыну, не должна быть нисколько обидна для него. «Сын мой! ты всегда со мною, - говорит он. - Доброта по отношению к нему - не отвержение тебя, не умаление трудов, которыми ты трудился, не отнятие того, что тебе принадлежит. Все мое - твое. Это значит, и все, что мною дано другому, тебе принадлежит». Но всё заключается в способности принять этот дар. Всё благочестие, все подвиги, вся благодать, которой сподобляется другой человек, нам принадлежит, если мы будем способны войти в радость этого человека. А если мы не будем способны войти в эту радость, то мы окажемся вне Царства Божия. Слишком много даёт нам Господь, и мы не готовы к этому. Бог хочет дать нам всё, а мы хотим иметь свою жалкую часть.
Раньше младший сын хотел иметь отдельно свое и лишился всего, а теперь старший отделяет то, что имеет, от дара отца, и потому не может принять то, что вместе с братом предлагается ему. Вместе с братом он позван на пир. Но, будучи не в состоянии войти в его радость, он готов отойти с печалью.
Однако притча заканчивается таинственными словами. Мы не слышим, чтобы старший брат сказал что-нибудь в ответ отцу. Он молчит, и в нем происходит глубокая внутренняя работа. Мы почти слышим, как он с покаянием и благодарностью принимает то, что говорит ему отец: «Это брат твой». И примиряется со своим братом. Смысл покаяния Великого Поста, к которому мы идём, и смысл Пасхи Господней заключается в том, чтобы мы узнали, что победа над нашими грехами даётся только по дару Христа, чтобы мы научились смирению, и чтобы мы вошли в радость Господа своего. Даже если и на этот раз другие будут больше утешены благодатью, чем мы. Будем учиться входить в их радость. В эту радость Господа нашего, которая принадлежит всем чадам Божиим, в радость всех, которая откроется в полноте как наша радость в Царстве Отца Небесного.
Протоиерей Андрей Ткачёв
Возвращение домой – это не речевые обороты, приготовленные заранее и точно произнесенные, хоть бы и по бумажке. Подлинное возвращение, согласно Евангелию, – это отеческие объятия и обоюдные слезы радости. Никаких ведь слов не хватит, чтобы обо всем рассказать. Да и не надо этого. Это судья бы исписал долгие протоколы допросов, а Отец просто обнял. Отец знает невысказанное…
28 февраля 2021 г.
Плохо жить вдалеке от Отца. Горько пасти свиней, заглядывая с жадностью в их корыто. Контраст между преступными мечтами и жесткой реальностью разрывает сердце. Очень худо, прямо до смерти худо быть в подчинении у «жителя той страны», что вдалеке от отчего дома (так в притче выведен бес, у которого на службе находится самовольник). И горше всего понимать, что сам виноват. Но раз сам начудил, значит, сам и возвращайся. Возможность есть. В этом и заключается Благая весть.
Опозоренный свинопас сочиняет молитву:
«Отче, я согрешил на небо и пред Тобою. Я недостоин называться сыном. Прими меня хотя бы как одного из наемников».
И – в путь. С понурым лицом и разбитыми в кровь ногами.
Но составленная молитва до конца не была произнесена. Отец заключил сына в объятья, и прозвучать успела только часть: «Отче, я согрешил. Недостоин назваться сыном…» Дальше – стоп. Слова о наемнике не прозвучали. Это ненужные слова. Сын ушел, и сын же вернулся. Без понижения в статусе. Если хотите, это и есть недоговоренная исповедь. Дело сделано. Сын вернулся. К чему лишние фразы?
Хотите словами дело исправить? Это зря. Если Отец не простит, слова не помогут. Но если Он простил, то поплачьте молча. Главное произошло.
Возвращение домой – это не речевые обороты, приготовленные заранее и точно произнесенные, хоть бы и по бумажке. Подлинное возвращение, согласно Евангелию, – это отеческие объятия и обоюдные слезы радости. Никаких ведь слов не хватит, чтобы обо всем рассказать. Да и не надо этого. Это судья бы исписал долгие протоколы допросов, а Отец просто обнял. Отец знает невысказанное.
Но дальше должен быть пир, новая одежда, перстень и сапоги.
Проверяйте, обуты ли вы, во что одеты, был ли пир и есть ли перстень. Если этого нет, то и возврата не было. Притча касается всех.
Пир с заколотым теленком – это Причастие, Литургия, Евхаристия.
«Вкусите и видите, как благ Господь».
Через таинственную еду согрешили прародители, и через еще более таинственную Еду должно совершиться примирение. Жертвенный Телец должен собрать вокруг трапезы всех, кто умеет радоваться чужому покаянию. Телец, Он же и Агнец. Он же и Небесный Хлеб, и Манна, и Живая Вода. Всё святое и подлинно спасительное венчается Евхаристией.
Перстень – знак царского достоинства. Знак возвращенного благородства. Христиане редко чувствуют себя царями, словно это не им сказано верховным Петром, что они «царственное священство». Видно, не до конца покаялись. Вернуться вернулись, но все еще оглядываются в сторону леса, из которого вышли. А возвращаться нужно навсегда. Раз и навсегда. Просто очень худо за пределами Дома.
Сапоги – это против змея. Того, что ползает на брюхе со времен проклятия, прозвучавшего в Раю. Змей, как сказано, жалит в пяту. И босоногий юноша, видимо, был однажды укушен. Яд укуса разлился по крови, заразил ее, родил в душе преступные замыслы, и оттуда именно родилось в заболевшей душе желание уйти и пожить на отцовские деньги в свое полное удовольствие. Повторяться это не должно.
И не всех змей в округе, кстати, нужно вытравить (зло остается, и его много), а нужно ноги свои обуть. Битый, по пословице, в два раза лучше небитого. И теперь юноша защищен. И горьким вкусом сделанной ошибки, и благодатной помощью, которую подал Отец. А те, кто любит спрашивать, отчего это Бог не лишит Сатану всякой силы, пусть лучше просто обуются по возвращении домой и не гневят Небо лишними вопросами.
Новая одежда – это то, во что одевал престарелый Иаков любимого Иосифа. В новой одежде нужно быть на пиру. Одетых в лохмотья оттуда выбрасывают, связав им предварительно руки и ноги, как негде сказано.
Так странно и торжественно завершается история о человеке, которого по справедливому суду (с чем и сам сын заранее был согласен) стоило бы поселить с рабами на конюшне. Так ежедневно и происходит с кающимся и через покаяние возвращающимся Домой человеком. Много таких человеков. Каждый из нас – такой человек.
Теперь у нас, покаявшихся и вернувшихся, всегда есть о чем поговорить.
«А ты сколько был вдали от Дома? Я лет двадцать. А ты?»
«Ты каких свиней пас (то есть каким грехом на жизнь зарабатывал)?»
«Твой путь к Отцу долгим был, или ты сразу решил и сразу вернулся?»
«Тебе кто дорогу Домой показал?»
И так далее.
Мы даже можем вместе с Отцом, пока Тот стоит на дороге в ожидании очередного сблудившего чада, выглядывать любопытно и сострадательно из окон: не идет ли кто? Ведь возвращаются не чужие нам люди, а братья.
Интересно, как сложится дальнейшая жизнь удивительного семейства. Помирятся ли младший сын с огорченным старшим? Не захочет ли и старший сын уйти – в отместку за то, что Бог оказался выше ожидаемой справедливости и проявил беспримерную милость? Притча на эти вопросы ответов не дает. Зато церковная история, которой две тысячи лет с немалым уже хвостиком, дает. Ответ таков: идиллии не будет. Была бы идиллия, не нужны бы были сапоги. Жизнь Церкви и евангельская история – это не мелодрама с хэппи-эндом. Это милость к падшим при условии глубокого раскаяния самого падшего. И это открытая дверь возможностей на будущее, где если кто от чего и застрахован, то лишь по мере максимально серьезного отношения к себе и к жизни.
Такая серьезность на языке Церкви называется «трезвением». И рождается оно, как и вообще все доброе, от страха Божия.
Протоиерей Андрей Ткачев
Источник: Московский Сретенский монастырь
23 февраля 2019 года
